Я одену ее и приготовлю ей завтрак. Но затем мне придется сделать несколько звонков… ты смогла бы посидеть с ней пару часов, пока я буду занят?— Конечно, с удовольствием.Он улыбнулся.— Спасибо. Надеюсь, ты хорошо выспишься.После ухода Мэтта Бьянка прикрыла дверь и заперла ее, стараясь производить как можно меньше шума. Смыв косметику и расчесав на ночь свои светлые волосы, она надела пижамную рубашку и внимательно изучила свое отражение в зеркале.Нырнув под одеяло, она выключила настольную лампу, стоящую на тумбочке. По стене напротив скользили тени. Бьянка долго смотрела на них, думая о Мэтте.Проснулась она внезапно и в первые несколько секунд не могла сообразить, где находится. Затем до нее донесся тихий и жалобный детский плач.— Бабушка… бабушка…Моментально все вспомнив, Бьянка отбросила одеяло и помчалась в соседнюю комнату. Лиза сидела на постели, глядя широко распахнутыми глазами на открытую дверь.Услышав ее испуганный вздох, Бьянка поспешно включила свет, чтобы Лиза смогла ее рассмотреть, и присела на край кровати.Она оказалась меньше, чем ожидала Бьянка — крошечная девочка с хорошеньким личиком, такими же голубыми глазами, как у ее отца, и коротко остриженными темными волосами.И она дрожала от страха.— Не бойся! — ласково сказала Бьянка. — Я дружу с твоим папой и осталась тут ночевать. Я услышала, как ты плачешь.— Где бабушка? — прошептала Лиза. — Хочу к бабушке.— Бабушки сейчас здесь нет. Но не волнуйся, она скоро вернется. Ты чего-нибудь хочешь? Или просто проснулась и почувствовала себя одинокой? — Бьянка взъерошила пушистые детские волосики. — Меня зовут Бьянка. А тебя я знаю, ты ведь Лиза?— Уходи, — темные, густые ресницы девочки намокли от слез. — Ты мне не нравишься, уходи.— А ты мне нравишься. Какая красивая пижама, она тебе очень идет.Слегка отвлекшись, Лиза взглянула на свою белую байковую пижаму с рисунком в виде плюшевых медвежат. Ее слезы высохли, а розовые губки изогнулись в довольной улыбке.— Мишки, — сказала она. — Это я их выбрала.— Правда? Отличный выбор. Мне тоже нравятся мишки. У меня есть очень старый плюшевый медвежонок, который постоянно сидит на моей кровати.Лиза заинтересованно взглянула на Бьянку.— Как его зовут?— Эдгар. Его мне папа подарил, когда я была маленькая.Сказав это, Бьянка удивилась собственным словам. Она давно уже забыла, откуда у нее взялся этот медведь.Как ни странно, теперь этот момент вспоминался ей совершенно отчетливо. Папа наклоняется, чтобы взять ее на руки, усаживает к себе на колени, целует ее и показывает медвежонка, одетого в матросский костюмчик, с белой бескозыркой на лохматой голове.— С днем рождения, малыш. Это тебе… нравится? Ты будешь любить его?И она любила. В течение долгих лет это было единственное напоминание об отце, чье имя перестало упоминаться в доме после его ухода. Мама выбросила все его фотографии, одежду и книги. Она была очень сильно обижена на отца, в ее душе копилась ненависть. Бьянке иногда казалось, что именно эта ненависть и стала причиной рака, убившего ее.Ненависть — это язва, разъедающая плоть и рассудок.— А мне папа подарил кенгуру, — похвасталась Лиза. — Ее зовут Кенга.Огромная пушистая зверюга восседала на подоконнике рядом с кроватью.— Какая красивая, — хрипло сказала Бьянка, надеясь, что Лиза не повторит ее судьбу и никогда не обнаружит, что у нее больше нет отца, а на память о нем осталась единственная мягкая игрушка.Из глаз девочки снова полились слезы.— Где мой папа? Хочу к папе.Бьянка торопливо спросила:— Разбудить твоего папу? Он спит в своей комнате.— Да, я хочу к папе, — всхлипнула Лиза.Бьянка повернулась к двери и увидела Мэтта, стоящего на пороге в темно-красном шелковом халате поверх пижамы.Как долго он наблюдал за ней?— Вот твой папа, — сказала она, и девочка, просияв, протянула руки ему навстречу.Мэтт подхватил на руки свою дочь, крепко ее обнял и поцеловал сначала в макушку, а потом в бледные, мокрые от слез щеки.— Привет, милая… что случилось?Бьянка тихонечко ушла. Ей почему-то больно было видеть их вместе. Она чувствовала себя лишней.Мэтт Харн обладает и богатством, и влиянием, но не способен исцелить свое разбитое сердце или наладить отношения с собственным ребенком. Как он может оставлять ее здесь и спокойно уезжать в Лондон? И каково Лизе? Почему жизнь людей такая сложная?Бьянка залезла в кровать, но свет выключать не стала. Усевшись и обхватив руками колени, она размышляла о своем отце, Мэтте Харне, Доне Хестоне… вообще о мужчинах, о том, как они живут и как относятся к женщинам и детям.Этот мир создан для мужчин. Женщины могут найти хорошую работу, могут стать независимыми и добиться успеха. Но в отношениях с мужчинами они до сих пор остаются людьми второго сорта.Время шло. Бьянка замерзла и собиралась уже лечь и выключить свет, когда в ее дверь постучали.— Да? — отозвалась она.Мэтт открыл дверь.— Она снова уснула.Сидя на кровати в нескольких метрах от Мэтта, Бьянка почувствовала себя очень неуютно.— Спасибо, что позаботилась о ней до моего прихода.Она махнула рукой.— Пустяки. Она такая милая.Мэтт улыбнулся.— Мне жаль, что она тебя разбудила. Слушай, я собрался сварить себе какао… ты не хочешь?Она кивнула.— Спасибо, с удовольствием выпью.— Нет проблем. Подожди минутку.Мэтт исчез, а Бьянка упала на кровать и с тревогой взглянула на себя в зеркальце.Ее светлые волосы растрепались и спутались, лицо горело от испуга, а шелковая пижамная рубашка липла к телу, подчеркивая грудь и тонкую талию. Не удивительно, что Мэтт так на нее таращился.Она начала расчесывать волосы и замерла, услышав звонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42