Маркес был явно больше озабочен своими отношениями с Джако, нежели возможными преследователями.
На вторую ночь се не стали связывать. Впрочем, глядя перед собой в темноту, Карен понимала, что обстоятельства связывают ее сильнее, чем любые веревки. Если она попытается убежать, ей не уйти далеко по иссушенной земле и острым камням. Ее положили между Джако и Маркесом, так что ей пришлось бы перешагнуть через одного из них, чтобы подойти к лошади. Но даже если она сядет верхом, ее проблемы только начнутся, потому что ее кобылу тоже привязали между коней бандитов, а чтобы ее отвязать, понадобится разбудить Джако или Маркеса.
Ухмыльнувшись чему-то своему, Маркес подкинул в тлеющий костер мескитовый корень, и яркие оранжевые тени тут же заиграли на его зловещей физиономии. Вздрогнув, Карен отвернулась: в намерениях Маркеса сомневаться не приходилось. И кто мог остановить его? – спросила она себя. Кто поможет ей? Возможно, Вэнс и придет ей на помощь, но когда?.. Скорее всего она зря надеется. Тед? О его судьбе остается только догадываться. Она слышала выстрелы, а потом потеряла сознание, но по коротким фразам, оброненным бандитами, можно было догадаться, что Тед погиб. Карен заставила себя сдержать слезы, навернувшиеся на глаза: Джако и Маркес постоянно следили за ней, и она не собиралась демонстрировать им свою слабость. Про себя жена Вэн-са решила: она будет держаться сдержанно, с достоинством, что бы ни произошло, а когда-нибудь она, Карен Пакстон, заставит их заплатить по всем счетам, и за смерть друга в первую очередь.
Оседлав коней, Джако вернулся в лагерь, обменявшись многозначительным взглядом с Маркесом. Напряжение, существующее между ними, было ощутимо почти физически. Хохотнув, Джако презрительно повернулся к Маркесу спиной, хотя Карен успела уловить следы тревоги на его лице. Его лицо… Вся его внешность… Мексиканская кровь в нем давала о себе знать – черные волосы и усы, смуглая кожа; но его черты до боли напоминали черты Вэнса. Подумав об этом, Карен в peace уставилась на своего похитителя. Мексиканец пнул ее по ноге сапогом.
– Мы голодны, – заявил он.
Карен не двинулась, не произнесла ни слова, ничем не выдала своего страха.
– А ты сильно изменилась с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Мне это по нутру, – продолжал Джако. – Ты стала настоящей сеньоритой. – Он расхохотался, и при этом в его груди что-то утробно заурчало. – Так что же, сеньорита не рада меня видеть? Значит, ты не боялась, что меня могут ранить, что я погибну под снегом и льдом, а?
– Напротив, я этого хотела, – убийственно спокойным тоном произнесла женщина.
– А что это ты, делала так далеко от асиенды с этим индейцем? Думаю, что-то не очень приличное, ха-ха-ха! Ты голодна, а, киска? Женщина может путешествовать по горам с мужчиной, если он ей не муж, только с одной целью, не так ли? Но теперь ты с Джако, кошечка, а Джако знает, что надо делать с голодными сеньоритами. Он наполняет их… удовольствием.
Карен с презрением посмотрела на него.
– Я не сеньорита, – гордо подняв голову, промолвила она. – Я сеньора, жена Вэнса Пакстона. И у меня не будет другого мужчины, потому что других мужчин для меня не существует.
Улыбка исчезла с лица Джако. Его нога в сапоге медленно придвинулась к ней и встала между ее лодыжками, с силой раздвинув их.
– А ведь вы нравитесь Маркесу, сеньорита. Да что там Маркесу – вы, без сомнения, понравитесь всем мужчинам в моей деревне. Так что, возможно, у вас будут и другие мужчины. Возможно, я отдам вас им после того, как сам развлекусь с вами, сеньорита.
Карен заметила, как нахмурилось лицо Маркеса, сидевшего в стороне. Она стала отползать назад, пока ее спина не уперлась в скалу. В ответ на это Джако подошел ближе, только теперь его нога оказалась между ее колен, а потом – между бедер.
– Я приготовлю еду, – выпалила Карен, поднимаясь на ноги.
Джако не двинулся с места, поэтому Карен, встав, обошла его и поспешила к костру. Несколько мгновений Джако молча смотрел на голую скалу, испещренную мелкими штрихами времени и непогоды, а затем повернулся, прислонился к валуну и, сложив на груди руки, стал наблюдать за тем, как она готовит. Ох, сколько же в ней истинно женского, настоящего женского духа, подумал Джако. Не то что в темпераментной Марселине. Малышка, конечно, знала, как доставить удовольствие мужчине, инстинктивно чувствовала, что надо делать и как ласкать его, но… не больше того. Такие девушки хороши для минутного развлечения. Таких полно! Но женщина, хлопочущая у костра, обладала силой, ее характер крепок, как горы и скалы. Мужчина, которого Господь благословил любовью такой женщины, не захочет искать себе другую подругу. Может, лишь так, иногда, для разнообразия. Джако пристально разглядывал Карен. Джинсы плотно облегали ее стройные бедра и ягодицы, а сорочка не скрывала высокой груди, просвечивающей сквозь грубую ткань на фоне костра. Кровь Джако закипела, он почувствовал, как желание разгорается в нем пылающим огнем. Он будет брать ее раз за разом до тех пор, пока она не закричит, умоляя его не останавливаться. Черт, если бы он остался наедине с ней!
Карен старалась двигаться как можно быстрее. Она не ела со вчерашнего утра, и запах еды одурманивал ее. Внезапно какое-то движение привлекло ее внимание: подняв голову, женщина увидела ухмылявшегося Маркеса, который раздевал ее глазами. Забыв о еде, она продолжала автоматически двигаться, следя за ним краем глаза. Маркес ковырял в зубах грязным ногтем, а потом всей пятерней почесал в паху, напевая испанскую детскую песенку…
Это была та самая песенка, которую Карен слышала на улицах Сан-Антонио;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108