- Нет, - сказал он. - Не могу.
- Понимаю, - кивнул отец; он вынул сигару изо рта и холодно,
саркастически улыбнулся. - Не можешь или не хочешь?
- И то и другое.
- Тогда, если ты не возьмешь себя в руки, как подобает мужчине, -
Мур-старший едва заметно подался вперед, - ты мне не сын. Я ошибался в
тебе. Теперь я это вижу.
- Возможно. - Дэвид Мур поднялся; разговор подходил к концу, и, как
обычно, последние реплики напоминали утратившие силу удары усталых
гладиаторов. - Я скажу тебе, что я буду делать. Я давно раздумывал над
этим. Я буду путешествовать, где - неважно. Я буду переезжать с места на
место, пока не увижу все, что хочу увидеть, и, может быть, пока не найду
место, где мог бы снова осесть. Здесь мне больше нечего делать.
- Ну разумеется. Ты собираешься бежать. От меня. От себя. Что ж,
валяй, беги! Мне плевать! Куда же ты удерешь? Чего ты ищешь - еще одну
такую же девицу?.. - Он вдруг умолк, подавившись последним словом: сын
обернулся к нему, и накал его ярости заставил старика отшатнуться.
Мур-старший закрыл рот, но постарался, чтобы Дэвид этого не заметил - ему
не хотелось, чтобы сын думал, будто он испугался.
Мур справился с собой и сказал:
- Когда я был маленьким и ничего не понимал, - сказал он, - ты любил
рассказывать мне, как мы с тобой похожи. Теперь я мужчина и вижу, какие мы
разные.
- Тогда валяй, - сказал старик. - _Б_е_г_и_.
Мур еще раз заглянул отцу в лицо и внезапно увидел того, с кем в
действительности сейчас говорил; отец быстро отвел взгляд.
- Я лучше пойду, - сказал он наконец.
- Я тебя не держу.
- Да, больше тебе меня не удержать. Извини, я не хотел говорить тебе
о своем решении в таком тоне.
- Какая разница? Главное, что ты сказал.
Установилось неловкое молчание; Мур шагнул вперед и подал отцу руку:
- До свидания.
- Ты вернешься, - сказал старик, подчеркнуто не замечая протянутой
ему руки.
Тогда-то Дэвид Мур и ушел от своей прежней жизни. Он кочевал по
разным странам, жил то в сельской глуши, ближе к земле, то в море, на
кораблях, и, не ведая, что движет им, знал - нужно сделать еще шаг. И еще.
И еще. Вернулись старые кошмары - в круговерти ветра и взбесившихся вод
"Баловень судьбы" рассыпался под ним в куски; ему начал мерещиться голос
Бет - он то окликал его откуда-то издалека, то истаивал, то шептал в самое
ухо: "Дэвид..." - и растворялся в молчании. Это раздражало его, тревожило,
но он начал прислушиваться, ждать. Порой Мур сомневался, в здравом ли он
уме, но иногда его охватывала уверенность в том, что Бет рядом, старается
пробиться к нему сквозь единственную разделяющую их преграду - барьер
между жизнью и смертью.
В темной дощатой хижине в Сингапуре женщина с вычерненными зубами и
кошачьей улыбкой уставила на него неподвижный взгляд поверх блюда с
пожелтевшими костями, зачерпнула их обеими руками, покатала в ладонях и
высыпала обратно. Это были обычные куриные кости, но женщина, казалось,
видела в них нечто диковинное и значительное.
В полумраке, сгущавшемся у стен, стояли моряки с сухогруза Мура.
"Что, парень, получишь богатое наследство?" - поддел один, и все
рассмеялись. "Черта с два наследство, - отозвался другой, - хороший трипак
он получит, а если нет, стало быть, он у нас везунчик".
- Вас кто-то ждет, - тонким голосом сказала гадалка. Матросы
захохотали, последовал обмен грубыми замечаниями. Мур заглянул женщине в
глаза и поверил. - Их двое, - сказала она. Она снова взяла кости,
покатала, высыпала на блюдо.
- Какого черта мы тут делаем? - спросил кто-то.
Гадалка посмотрела Муру в лицо, ее губы влажно блестели.
- Впереди у вас еще очень далекий путь, - сказала она. - Я не вижу,
где они. Но они не двинутся с места, пока вы их не найдете.
- Кто они? - спросил Мур, и при звуке его голоса смешки стихли.
- Женщина. Высокая. Очень красивая. Мужчина. Нет. Ребенок, мальчик.
Они в смятении, они не понимают, отчего вы их не слышите.
- Я... - начал Мур и осекся. - И все?
Гадалка покатала кости, бросила на блюдо и долго, тщательно
всматривалась в них, словно искала одну определенную. Потом покачала
головой.
- Нет. Остальное пока скрыто. - Она протянула руку за деньгами. -
Есть еще желающие?
Огни грузового судна исчезли, горизонт снова стал черным, над ним
висели редкие, яркие точки - звезды. Мур раздавил окурок в пепельнице.
Верить и не верить было одинаково трудно. Впрочем, ему хотелось верить,
ему отчаянно нужно было верить - может быть, оттого, что Кокина
расслабляла его, внушала чувство, что здесь конец его пути. Но ответов на
вопросы, которые терзали его денно и нощно, подчас доводя до слез, ибо он
н_е _п_о_н_и_м_а_л_, ответов на эти вопросы по-прежнему не было. Почему он
не погиб вместе с Бет и Брайаном? Почему спасся? Почему судьба привела
его... сюда? На Кокину? Чтобы найти - что? "Остальное пока скрыто", -
сказала ему старуха-гадалка.
- Можно, я посижу с вами?
Мур медленно (сказывалось действие рома) повернул голову на голос. У
него за спиной на крыльце стояла Яна в тесной белой блузке и джинсах.
Сколько она уже стоит здесь? Он не знал.
- Само собой, - он жестом предложил ей соседний стул.
Яна села и положила ноги на перила веранды. Волосы у нее были точно
такие, как он себе представлял: очень красивые, бледно-золотистые, до
плеч.
- Как тихо, - заметила она после минутного молчания.
- Да, сегодня бары закрылись рано. Обычно по субботам здесь очень
шумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94