Он сам
краем уха ловил перешептывания в пивных. Творилось что-то неладное,
что-то, о чем никто не хотел говорить, и оно было связано с проклятой
лодкой. С Кораблем Ночи - так ее здесь окрестили. Ленни припомнил разговор
двух капитанов траулеров, и по спине у него побежали мурашки. Джамби, души
мертвецов, которые летают с ветром, а потом кидаются на тебя, чтоб вырвать
глаза из орбит и сердце из груди...
Ленни передернуло. "Стоп, приятель! Хорош себя накручивать! - сурово
велел он себе. - Только неприятности наживешь!" Он снова нащупал старый
револьвер с костяной рукояткой, который прихватил с собой - вдруг придется
обороняться. Дома он раскопал всего три патрона, но рассудил, что этого
довольно, чтобы спугнуть любого, кто полезет за дармовым добром. "Черт
побери, ну и темнотища! - подумал он. - Ни луны, ни звезд, да вдобавок
гроза собирается - еще день, самое большее, два, и будет буря".
Через несколько секунд он оказался у двери старого дока.
Кокран посветил фонариком: тот, кто заколотил ее, потрудился на
славу. Сегодня ночью туда никто не влезет. Он осмотрел стену, ощупал
острием луча гниющие сваи у берега и, убедившись к своему удовольствию,
что там никто не прячется, быстрым шагом двинулся в другой конец верфи.
И остановился.
По спине у Ленни пробежал холодок, сердце сильно забилось, и он
сглотнул, пытаясь прогнать страх. "Что, черт побери, это..." Он обернулся,
выбросив вперед руку с фонариком, словно это было оружие, и стал ждать, не
смея вздохнуть, стараясь расслышать что-то вроде... вроде... царапанья.
За дверью что-то скреблось.
Крысы. Запертые в доке крысы старались выбраться наружу.
И тут, на глазах у Ленни Кокрана, дверь медленно прогнулась кнаружи
под давлением чудовищной силы. Дерево затрещало, жалобно заскрипело, потом
вернулось в исходное состояние. Ленни парализовало, разинув рот в
беззвучном крике, он не мог ни шелохнуться, ни двинуться с места, а дверь
выгибалась, вспучивалась, больше, больше, со скрипом лезли из пазов
гвозди, трещало дерево... _Б_о_ж_е_! Фонарик запрыгал в руке у Ленни,
Ленни никак не мог унять эту дрожь, а когда вытащил револьвер, тот тоже
заплясал и не хотел остановиться.
Дверь зловеще заскрипела под действием неведомой силы; послышался
резкий треск, похожий на выстрел, и посреди двери появилась трещина, и
вниз по старым доскам ширясь побежала расселина с рваными краями.
Изнутри высунулась корявая скрюченная рука; она пошарила под дырой и
оторвала одну из досок, которыми была укреплена дверь.
Кокран попятился, не имея сил бежать. Он поднял револьвер и нажал на
курок. В ушах громом отдавалось его собственное затрудненное дыхание.
Но боек стукнул по пустому цилиндру - щелк.
Дверь разлетелась щепками и гвоздями, в проем просунулось с полдюжины
скрюченных рук, торивших путь на волю. Кокран снова хотел вскинуть
револьвер, но тот показался чересчур тяжелым, да и прицелиться Ленни не
смог бы, он это знал, надо было убираться отсюда бежать в деревню сказать
им да джамби и впрямь существуют злобные твари спустились на Кокину.
Тут-то одна из тварей, подкравшись к Ленни сзади из темноты, и
прыгнула на него, вонзила зубы ему в шею, захрустела позвонками. Другая
ухватила его за левую руку, выкрутила ее, вырвала из сустава. Третья
принялась неистово когтить грудь, обнажила ребра и вырвала сердце -
кровоточащее сокровище.
Командир стоял в стороне, особняком. Дав своим подчиненным
возможность насытиться, Вильгельм Коррин мановением ссохшейся руки отослал
их на помощь товарищам.

В небе виднелось слабое зарево. Туда и ехал Стивен Кип.
Кип выехал из дома ранним вечером. Он оставил Майре заряженный
карабин, не велел отпирать ни дверей, ни окон, заскочил в контору, взял
там второй карабин и канистру бензина и отправился объезжать деревню. Он
был возле бухты, когда увидел над верхушками дальних деревьев свет и понял
- горит около церкви Бонифация. "Опять вуду? - спросил он себя, когда гнал
машину по пустынным улицам. - Черт бы все это побрал!" Перед церковью в
круглой яме, выложенной по краю красными и черными крашеными камнями,
пылал большой костер. Кип разглядел в нем сваленные кучей обломки досок,
обрывки одежды и что-то вроде кусков разбитых церковных скамей. В
основании костра ярко светилась горка красно-оранжевых углей, когда Кип
вышел из джипа, их жар опалил ему лицо. Он обошел вокруг костра и постучал
в дверь. Ответа не было. Раскаленный воздух касался его, точно рука с
ярко-красными ногтями. Кип постучал снова, сильно, сердито. Церковные
окна, как внимательные глаза, отражали пламя, сквозь щели жалюзи
пробивался свет.
- БОНИФАЦИЙ! - крикнул Кип.
И тогда, очень медленно, дверь открылась.
Перед ним стоял Бонифаций в грязной белой рубашке, потный; в каждой
капельке пота на темном лице ярко блестел отраженный огонь костра.
"Уходите отсюда!" - резко сказал он и хотел закрыть дверь, но Кип уперся в
нее рукой и попытался войти.
Церковь заливало красное сияние, населенное стремительным скольжением
теней. Многие сиденья действительно были вырваны и пошли на растопку для
костров, а в углу стоял топор. На алтаре Кип заметил горшки и странные
бутыли, которые помнил по церемонии в джунглях; на стенах висело три или
четыре дешевых металлических распятия, а по полу вокруг алтаря были
рассыпаны зола и опилки. Кип покачал головой и уставился на старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94