Неожиданно на верхушке кучи примерно в трех футах над головой Билли
явилась маленькая белая ладонь. За ней показалась рука и плечо. Куски угля
ударялись о конфету Билли и покатились в разные стороны. Показалась
маленькая голова, и ужасное, измученное лицо Вилла Букера повернулось к
своему другу и с безнадежным отчаянием взглянуло на него белыми невидящими
глазами.
Рот пытался сложить серые губы в слова:
- Билли, - раздался ужасный жалобный скулеж, - скажи им, где я,
Билли... скажи им, где я...
Горло Билли разорвал вой, и он как бешеный краб начал карабкаться по
ступенькам погреба. Он слышал, как за ним двигался и перекатывался уголь,
будто бы собирающийся за ним в погоню. В передней он упал и с сумасшедшей
скоростью поднялся, слыша, как дом наполняет крик, похожий на звук
выпускающего пар чайника. Билли выскочил на террасу и побежал, побежал,
побежал, забыв свои учебники на ступенях, забыв все, кроме ужаса,
находящегося в подвале Букеров, и крича всю дорогу до дома.

9
Джон тихонько приоткрыл дверь спальни и заглянул вовнутрь. Мальчик
все еще лежал свернувшись под одеялом и зарывшись лицом в подушку, но по
крайней мере он перестал издавать эти ужасные всхлипывающие звуки. Билли
плакал почти уже час с тех пор, как вернулся из школы, опоздав на двадцать
минут. Джон думал, что никогда не забудет белое как мел лицо сына с
отпечатанным на нем выражением ужаса.
Они отвели его в спальню, где ему было более удобно, чем на его
кровати, и там он успокоился. Пока Джон смотрел на сына, Билли дрожал под
одеялом и бормотал что-то похожее на "угол, в углу". Джон вошел в спальню,
поправил на Билли одеяло, поскольку решил, что ему холодно, и тут увидел,
что глаза сына широко открыты и неподвижно глядят в угол комнаты.
Джон присел на край кровати.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он тихонько.
Джон потрогал лоб Билли, хотя Рамона сказала ему, что лихорадки нет и
непохоже, что Билли болен физически. Они раздевали его и проверяли все
тело в поисках змеиного укуса, зная, как он любит лазить по самым темным
уголкам леса, но ничего не нашли.
- Расскажешь, что случилось?
Билли отрицательно потряс головой.
- Твоя мама уже накрывает к ужину. Ты голоден?
Мальчик прошептал что-то похожее на "Баттерфингер".
- А? Хочешь конфету? У нас есть сладкий картофель, подойдет? - Билли
не ответил, а стал смотреть прямо перед собой с такой напряженностью, что
Джону стало не по себе. Он сжал плечо мальчика под одеялом и сказал:
- Когда ты захочешь рассказать, я тебя выслушаю.
Джон встал с постели уверенный, что Билли наступил в лесу на змею и в
следующий раз будет более осмотрительным, и пошел на кухню, где Рамона
готовила на отапливаемой дровами печке. Кухня была залита предвечерним
солнцем, и в ней стоял запах свежих овощей, идущий из разнокалиберных
кастрюль, стоящих на печке.
- Ему лучше? - спросила Рамона.
- Он немного успокоился. Что он говорил, когда прибежал?
- Ничего. Он не мог говорить, а только всхлипывал. Я только успела
схватить его и обнять, а тут и ты пришел с поля.
- Да, - мрачно произнес Джон. - Я видел его лицо. Выгоревшая на
солнце бумага - и та имеет более темный цвет. Я не могу себе представить,
во что такое он мог вляпаться.
Он вздохнул и взъерошил волосы.
- Я думаю, он должен немного поспать. Когда он будет в состоянии
говорить, то даст нам знать.
- Да. Знаешь, что он хочет? "Баттерфингер", черт побери! - Он
остановился, смотря, как жена достает из буфета тарелки и расставляет их
на обеденном столе, а затем пошарил в карманах и достал несколько монет. -
Может, съездить в магазин, пока он не закрылся, и купить ему парочку?
Может, ему станет полегче. Идет?
Рамона согласно кивнула головой.
- Я накрою на стол через десять минут.
Джон вытащил из кармана ключи от машины и вышел. Рамона продолжала
стоять у печки, пока не услышала шум отъезжающей машины. Затем она сняла
кастрюли с конфорок, попробовала кукурузные лепешки и поспешила в спальню,
на ходу вытирая мозолистые руки о фартук. Она остановилась у кровати и
взглянула на сына глазами, сверкающими как полированный янтарь.
- Билли, - тихо позвала она.
Он дернулся, но не ответил. Рамона коснулась ладонью его щеки.
- Билли, нам нужно поговорить. Быстро, пока не вернулся отец.
- Нет... - всхлипнул тот, прижавшись лицом к подушке.
- Я хочу знать, куда ты ходил. Я хочу знать, что произошло. Билли,
пожалуйста, посмотри на меня.
Несколько секунд спустя он повернул голову так, чтобы видеть мать
уголком распухшего от слез глаза. Его все еще сотрясало от рыданий,
которые он не мог остановить.
- Я думаю, что ты пошел туда, куда твой папа запретил тебе ходить.
Да? Я думаю, ты ходил в дом Букеров. - Мальчик напрягся. - Если не
вовнутрь, то очень близко от него. Правильно?
Билли дрожал, схватившись руками за покрывало. Слезы снова потекли у
него из глаз, словно внутри них прорвалась плотина. В отчаянии он
проговорил сквозь слезы:
- Я не хотел ходить туда, я обещал, что не буду! Я не плохой! Но я
слышал... я слышал... я слышал... это в подвале, и я... я захотел
посмотреть, что там такое, а там... там... ужасно!
Его лицо мучительно перекосилось, и Рамона, обняв его, чтобы
успокоить, почувствовала, как бешено стучит его сердце. Но ей необходимо
было разобраться в случившемся до того, как вернется Джон, и поэтому она
продолжила расспросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23