Это будет теплее. Но,
как я уже сказал, это происходит не каждую ночь. Я слышал, что на прошлой
неделе это было дважды, а... ух, до чего холодно, не так ли?
- Я буду ждать, - повторила Рамона, и Захария отметил, что ее голос
теперь звучал более решительно. Ее глаза были полузакрыты, длинные пряди
рыжевато-коричневых волос свободно падали из-под розового шарфа, а руки
баюкали размером с младенца живот. Неожиданно он испугался за нее: она
могла заболеть на таком холоде, а это отразится на ребенке. Из того, что
он о ней слышал, он знал, что ей достаточно произнести несколько индейских
слов, чтобы все закончилось, но...
- Со мной все в порядке, - тихо проговорила Рамона. - Я не знаю,
сколько это продлится. Это может не произойти совсем. Но я буду ждать.
- Ну ладно. Тогда я буду ждать с вами.
- Нет. Я должна быть одна. Вы и мистер Стентон, если хотите, можете
подождать в машине.
Захария на секунду замер в нерешительности, затем кивнул и двинулся
против ветра к тому месту, где, дыша на ладони и притопывая ногами, стоял
Сэм Стентон. Пройдя несколько шагов, он повернулся с выражением
заинтересованности на лице.
- Я... я не понимаю этого, миссис Крикмор. Я не понимаю, как это
может... как это случается.
Рамона не ответила. Она стояла, неподвижно глядя в пространство в
сторону поворота, который делала проселочная дорога возле сосновой рощи. В
развевающемся по ветру пальто она прошла мимо дуба и остановилась на
обочине дороги. Продрогший до мозга костей Захария вернулся в автомобиль.
Ночная тьма окутала лес. Вглядываясь в ночь через полуприкрытые
глаза, Рамона представила гонимые ветром низкие облака, пролетающие прямо
над раскачивающимися верхушками деревьев. Казалось, что весь мир находится
в темном буйном движении, и она сконцентрировалась на том, чтобы
укорениться на его поверхности подобно камышу, который под порывами ветра
гнется, но не ломается. Позади себя она чувствовала дуб "Палач", старое
зло которого пульсировало, как больное сердце. Его нужно было спилить,
пень выкорчевать, как больной зуб, а оставшуюся яму засыпать солью. Над ее
головой ветви дуба шевелились словно щупальца гигантского кальмара. Сухие
листья кружась подымались с земли и летели ей в лицо.
- Вам не нужен свет? - прокричал Стентон из грузовика. Видя, что
женщина не двигается, он смущенно посмотрел на Захарию и произнес: - Я
думаю, что не нужен.
Он замолчал, желая увидеть хоть один лучик лунного света, который
может спасти от холода, а еще от мыслей о том, что движется по этой дороге
во тьме ночи.
Сквозь сосны показался блеск фар. Рамона широко открыла глаза.
Невдалеке выросла тень. Это был старый "Паккард", за рулем которого сидел
старик-негр. Он притормозил, чтобы взглянуть на стоящую под дубом "Палач"
женщину, а затем набрал скорость и укатил прочь. Рамона снова
расслабилась. Она решила ждать до последнего, пока жизнь внутри нее не
возопит о тепле. Ребенок должен вырасти стойким, подумала она, и надо
начинать привыкать к тяжелым условиям.
Спустя почти три часа Стентон спросил, грея дыханием свои руки:
- Что она там делает?
- Ничего, - ответил священник. - Она просто там стоит. Мы ошиблись,
привезя ее сюда, Сэм. Все это было ошибкой.
- Я не думаю, что сегодня это произойдет, святой отец. Может быть,
она испугала это.
- Я просто не знаю, - Захария благоговейно и озадаченно покачал
головой. В его темно-коричневых глазах медленно стало проступать отчаяние.
- Может быть, это были просто россказни... может быть... а может быть она
действительно может что-то. Может быть, если она верит, то может, тогда...
Он умолк. Несколько капель дождя ударились о ветровое стекло. С тех
пор, как они привезли сюда эту женщину, ладони Захарии были холодными и
влажными на ощупь. Он согласился обратиться к ней за помощью после того,
как услышал рассказы про нее, но теперь он был по-настоящему испуган. В
том, что она делала, казалось, не было ничего от Бога - если она
действительно делала то, что ей приписывали - и Захария чувствовал себя
замешанным в грехе.
- Хорошо, - он согласно кивнул головой. - Давай отвезем ее домой.
Они вылезли из грузовика и двинулись по направлению к Рамоне.
Температура упала еще ниже, а в их лица ударяли частые капли дождя.
- Миссис Крикмор, - позвал Захария. - Давайте заканчивать!
Рамона не двигалась.
- Миссис Крикмор! - снова крикнул он, стараясь пересилить порывы
ветра. А затем остановился как вкопанный, поскольку ему показалось, что
прямо за поворотом, за стеной сосен, он увидел мерцание, похожее на
голубые огоньки на дороге. Он глядел на них, не в силах сдвинуться с
места.
Рамона вышла на дорогу между приближавшемся нечто и дубом "Палач".
- Я вижу это! Бог мой, я вижу это! - закричал за спиной у священника
Стентон. Сам Захария видел только мерцающие голубые полосы и поэтому
крикнул:
- Что там? Что ты видишь?
Но Стентон, казалось, потерял дар речи. Он издал невнятное мычание, а
затем был почти сбит с ног очередным порывом ветра, несущегося со
скоростью курьерского поезда.
Рамона видела это ясно. Грузовик-пикап, отороченный синим пламенем.
Он беззвучно скользил по направлению к ней, и когда он оказался достаточно
близко, она увидела, что стеклоочистители грузовика работали во всю, а за
ними виднелись два лица: мужское и женское. На голове у женщины была
шляпка, а ее круглое, как яблоко, лицо лучилось в предвкушении танцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23