У всех. Прежде чем
выключить настольную лампу, он обошел кабинет и взял рисунок с сельским
домиком и смутным пятном в тени. Он долго и напряженно вглядывался в это
темное пятно. Может быть... точно, могло быть... что это волк, выползающий
из-за угла сельского домика. Да, теперь Мартин видел его. Он был именно в
том месте, куда показал фюрер. Предзнаменование. Мартин вернул рисунок на
мольберт. Гитлер, вероятно, больше не коснется его, и кто знает, какова
будет судьба этого рисунка?
Волк там был. Чем дольше он смотрел, тем очевиднее становилось ему
это.
Фюрер всегда первым видел эти предзнаменования, и это, конечно, было
частью его чуда.
Мартин Борман выключил лампу, закрыл кабинет и пошел по длинному
коридору к себе. В спальне крепко спала его жена Герда, над ее головой
висел рисунок Гитлера.

7
- Майор Галатин? - произнес темноволосый второй пилот сквозь
приглушенный рев винтов, - до места выброса семь минут.
Майкл кивнул и встал, мрачно улыбаясь. Он зацепил замок-карабин с
фалом за металлический прут, шедший вдоль корпуса аэроплана, и прошел к
закрытой двери. Над головой тускло светилась красным сигнальная лампочка,
окрашивавшая стены в розовый цвет.
Было двадцать шестое марта, по его наручным часам - два часа
двенадцать минут. Он приказал себе не обращать внимания на качку и броски
С-47 и стал проверять укладку парашютных лямок, убеждаясь в том, что они
одинаково стягивают его ноги в чреслах. Не слишком-то приятно целую тысячу
футов лететь вниз, ощущая, как давит на интимное место.
Он проверил натяжение грудных лямок, а потом верхнее крепление самого
парашютного ранца, чтобы быть уверенным в том, что ничто не спутает
стропы, когда раскроется купол. Парашют должен быть черным, поскольку была
неполная луна.
- Три минуты, майор, - сказал вежливый второй пилот, юнец из
Нью-Джерси.
- Спасибо.
Майкл почувствовал, как самолет слегка заскользил правой плоскостью:
пилот выравнивал курс, чтобы избежать или прожектора, или зенитного огня.
Майкл медленно и глубоко дышал, следя за красной лампочкой над дверью.
Сердце сильно билось, тело в темно-зеленом комбинезоне покрылось потом. На
голове черная вязаная шапочка, а лицо измазано черными и зелеными
маскировочными пятнами. Он надеялся, что все они легко отмоются, иначе
будут привлекать нежелательное внимание на Елисейских полях.
К его поясу была прикреплена короткая лопатка со складной рукоятью,
нож с зазубренным лезвием, автомат 45-го калибра, рожок с пулями. А также
небольшая коробка, застегнутая в куртке, с двумя плитками шоколада и
кусочками вяленой солонины. Он подумал, что от тепла его тела плитки
шоколада уже расплавились.
- Одна минута.
Красный огонек погас. Юный пилот из Нью-Джерси потянул за рукоятку, и
дверные створки С-47 плавно раскрылись, засвистев на ветру. Майкл тут же
встал в положение полной готовности: кончики носков ботинок на краю, руки
на дверной раме. Под ним простиралась черная ширь, которая равно могла
быть и необитаемым лесом, и бездонным океаном.
- Тридцать секунд! - прокричал сквозь ветер и шум винтов второй
пилот.
Далеко внизу что-то блеснуло. Дыхание у Майкла перехватило. Еще раз
блеснуло: луч света, исходящий с земли, шарил по небу.
- О, Господи! - воскликнул первый пилот.
Прожектор под углом устремился вверх. Они услышали шум моторов, понял
Майкл. Сейчас они начали охотиться. Свет сделал оборот, и его луч резанул
тьму в сотне футов ниже ботинок Майкла. Он стоял ровно, но внутри
затряслись поджилки. Слева от луча прожектора взорвалось красным, вслед за
этим послышался громовой удар, и в пятистах-шестистах футах над С-47
сверкнуло белое. Самолет тряхнуло взрывной волной, но он удержался на
курсе. Второй зенитный снаряд разорвался выше и правее, но луч прожектора
заходил на второй оборот. Пилот из Нью-Джерси, бледнея лицом, вцепился в
плечо Майкла.
- Майор, нас заметили! - заорал он. - Будете отказываться от прыжка?
Самолет набирал скорость, намереваясь поскорее покинуть место
выброса. Майкл понял, что времени для размышлений нет.
- Я пошел, - ответил он и, обливаясь потом, прыгнул в проем.
Он выпал в темноту, казалось, сердце расширилось до предела, а кишки
подперли желудок. Он стиснул зубы, скрестил руки, стиснув себя за локти.
Он услышал высокий гул уходившего самолета, потом рвануло так, что заныли
кости, потому что дернул фал и из ранца вышел купол с мягким, почти нежным
хлопком.
Когда купол распустился, тошнотворное падение Майкла затормозилось.
Он почувствовал, будто его внутренние органы, мышцы и кости резко
скрутило, колени задрались так высоко, что чуть не ударили в подбородок.
Потом он распрямил ноги и уцепился за купольные стропы, сердце бешено
колотилось. Он услышал еще один выстрел зенитного орудия, но взрыв был
высоко справа, и ему не угрожала опасность быть задетым осколком.
Прожектор метнулся к нему, остановился и опять стал кружить в другой
стороне, охотясь за нарушителем. Майкл всмотрелся в темноту под собой, ища
тот знак, который ему сказали ожидать. Он должен быть с востока,
вспомнилось ему. Полумесяц был слева за плечом. Он медленно стал
поворачиваться под шелком парашютного купола и осматривать землю.
Там! Зеленый огонек. Мигалка, высвечивавшая быструю морзянку.
Потом огонек погас.
Он развернул купол в сторону сигнала и глянул вверх, чтобы убедиться,
что все стропы натянуты ровно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34