Но она неправильно восприняла это, сказала, что она сама сумеет побеспокоиться о своих делах и чтобы я занималась своими. Я ей заявила, что все происходящее в моем доме является моим делом. Она сказала: хорошо, коли так, то она съедет, сказала, что я старая перечница, которая сует свой нос в чужие дела. Может быть, так оно и есть, но я не позволю разговаривать в подобном тоне легкомысленной девчонке, которая якшается с бандитами.
— Вам известно, кто это был?
— Его фамилию мне так и не удалось узнать. Эстер не пожелала называть ее. Когда у нас зашел об этом разговор, то она сказала, что это — менеджер ее ухажера.
— Ее ухажера?
— Парня по фамилии Торрес. Лэнс Торрес. Так он именует себя сам. Когда-то это был довольно приличный юноша, по крайней мере, внешне он держал себя порядочно, когда работал спасателем.
— Спасателем при клубе?
— Работал в клубе пару сезонов. На эту работу его устроил его дядя, Тони Торрес. Но спасатель — слишком мелкое занятие для Лэнса, ему подавай крупное дело. Я слышала, что он какое-то время выступал в качестве боксера, а потом у него начались неприятности. Думаю, в прошлом году он попал за это в тюрьму.
— Какого сорта неприятности?
— Не знаю. В мире гораздо больше хороших людей, и мне не резон тратить время на то, чтобы следить за судьбой проходимцев. Меня как будто обухом огрели по голове, когда я увидела здесь Лэнса со своим приятелем-бандитом, который увивался вокруг Эстер. Я думала, что у нее больше развито чувство самоуважения.
— Почему вы решили, что он — бандит?
— Я видела, как он стреляет. Однажды утром я проснулась, услышав звуки хлопков на пляже. Они звучали, как выстрелы. Это и была стрельба. Этот парень находился на пляже и стрелял по пустым бутылкам из-под пива из своего противного черного нагана. Именно в этот день я сказала себе: либо она прекратит путаться с подонками, либо прощай, Эстер.
— Кто это был?
— Я так и не узнала его имени. Этого отвратительного коротконосого нагана и манеры обращения с оружием было для меня достаточно, чтобы знать, с кем я имею дело. Эстер сказала, что он — менеджер Лэнса.
— Как он выглядит?
— С моей точки зрения, как олицетворение смерти. Стеклянные карие глаза, какое-то плоское лицо рыбьего цвета. Но я не побоялась сказать ему в глаза, что ему должно быть стыдно, что он стреляет по бутылкам там, где люди могут порезаться об осколки. Он на меня даже не посмотрел, просто вставил другую обойму в пистолет и продолжал стрелять по бутылкам. Он с таким же спокойствием мог бы начать стрелять и в меня. Во всяком случае, держал себя он именно так.
Мне противно, когда отмахивается так нахально, это не по-людски. И я очень чувствительна, когда дело касается стрельбы. Особенно после того, как в прошлом году застрелили одну девушку — моего друга. Здесь же, на этом самом пляже, всего несколько миль к югу от места, где вы сейчас сидите.
— Не имеете ли вы в виду Габриэль Торрес?
— Да, именно ее я имею в виду. Вы слышали о Габриэль, да?
— Немного. Значит, она была вашим другом?
— Да, конечно. Некоторым людям свойственно иметь предрассудки, она была наполовину мексиканка. Но я бы сказала, если человек хорош для совместной работы, то он хорош и для дружбы. — Ее пышная грудь поднялась и опустилась под хлопчатобумажным халатом с рисунком под цветочки.
— Как я слышал, так и не узнали, кто в нее стрелял.
— Кто-то знает об этом. Тот, кто стрелял.
— А у вас есть какие-нибудь догадки на этот счет?
Довольно долго се лицо сохраняло спокойствие камня. Наконец, она отрицательно покачала головой.
— Может быть, ее двоюродный брат Лэнс или его менеджер? — спросил я.
— Без них тут не обошлось. Но зачем им это делать?
— Значит, вы подумали о такой возможности.
— Разве, могло быть иначе, когда они сновали туда-сюда в соседнем коттедже, стреляли из пистолетов на пляже? Я сказала Эстер в тот день, когда она уезжала, что она должна извлечь урок из того, что произошло с ее подругой.
— Но она все равно уехала вместе с ними?
— Думаю, да. Я не видела, когда она уходила из дома. Я не знаю, куда она отправилась или с кем поехала. Именно в тот день я специально решила для себя, что поеду проведаю свою замужнюю дочь в Сан-Берду.
Глава 6
Я передал Джорджу Уоллу как можно меньше из этого разговора. В нем стала нарастать досада. По пути в Лос-Анджелес я повернул на дорогу, ведущую в клуб «Чаннел». Он начал дико озираться, как будто я подстроил ему ловушку.
— Зачем нам сюда возвращаться?
— Я хочу поговорить с охранником. Он может дать какие-то сведения о вашей жене. Если же не получится, тогда обратимся к Энтони.
— Не вижу в этом смысла. Я разговаривал с Энтони вчера и передал вам все, что он сказал.
— Может быть, я смогу выжать еще кое-что. Я знаком с Энтони, однажды делал кое-что для него.
— Вы думаете, он утаил что-то от меня?
— Вполне может быть. Он не любит что-нибудь отдавать, в том числе и информацию. А теперь посидите здесь, в машине, и посмотрите, чтобы кто-нибудь не отвернул пистончики на камерах у колес. Мне хочется развязать язык у Тони, а на вас он произвел плохое впечатление.
— Зачем мне вообще здесь оставаться? — произнес он обиженно. — Я вполне могу вернуться в гостиницу и немного поспать.
— Это тоже хорошая идея.
Я оставил его в машине, вне пределов видимости от ворот, и пошел по вьющейся между двух рядов олеандров дороге. Тони услышал, когда я подходил. Он вышел, шаркая из сторожки, улыбка приоткрыла его золотые коронки.
— Где ваш сумасшедший напарник? Вы потеряли его?
— Такая удача мне пока не светит. Тони, у вас есть племянник?
— У меня куча племянников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77