На сладкое каждому полагался один апельсин.На следующем плакате Хрущев стоял один. «Маленький папа», задрав голову, смотрел на небоскребы Манхэттена.Пол вошел в каюту и увидел сидящую на своей койке и сморщившуюся от боли Белинду. Девушка в дешевом и плохо сидящем платье, с массивными сережками в ушах осторожно смазывала ей покрытую сыпью шею. Интересно, а как она будет выглядеть, если ее одеть получше? Девушка, слегка приоткрыв рот, осторожно и аккуратно рисовала на шее больной замысловатую паутину. Но Белинда недовольно ойкала. Что поделаешь, истинная американка! У двери стояла еще одна русская девушка, симпатичная блондинка из Пскова по имени Лукерья. В своем городе она работала учительницей английского языка в школе. А на судне находилась с целью усовершенствовать свое произношение и пополнить словарный запас. Увидев Пола, она торопливо заговорила:– Это врач. Сейчас она наносит на кожу вашей жены целебный лосьон, сделанный в Советском Союзе. У вас в Англии ничего подобного нет. Это замечательное и высокоэффективное средство.Пол сосредоточился и заговорил по-русски, четко выговаривая слова:– Добрый день, товарищ доктор. Как вы поживаете?– Врач поживает вполне нормально, – ответила Лукерья, – лучше спросите у своей жены, как она. Я имела в виду, как она себя чувствует, – добавила переводчица.Пол вопросительно взглянул на жену.– Я хочу получить пенициллин, – заныла Белинда. – В мою кровь попала какая-то инфекция. Спроси их, почему они не дают мне пенициллин. Ой!Ее полная красивая грудь вздрогнула. Лукерья, бросив завистливый взгляд на изящную ночную сорочку, отреагировала довольно быстро:– Она все время требует пенициллин. Надо полагать, потому что это английский препарат.– Производитель медицинских препаратов здесь ни при чем, – поморщился Пол, – моя жена вовсе не англоманка. Она богатая (а значит, глубоко порочная) американка.В этом месте Пол улыбнулся, увидел свою физиономию в висящем над умывальником зеркале и решил, что выглядит весьма глупо. Возможно, антиквары вообще не должны улыбаться?– Да? – сказала Лукерья. – Я не знала. Я думала, ваша жена – англичанка.Она разразилась длиннейшей русской фразой, наверное, передала содержание разговора доктору. Та буркнула в ответ что-то неразборчивое. Лукерья сказала:– Ваша супруга страдает от недостатка витаминов. Проще говоря, от плохого питания. – Она ободряюще улыбнулась. – Ну ничего, не расстраивайтесь. В Советском Союзе вы будете хорошо питаться. Она быстро поправится.В это время доктор прекратила разрисовывать шею Белинды и начала сосредоточенно что-то смешивать в стакане.– Нет! – хором воскликнули Пол и Белинда.– Не могу поверить! – пробормотала Белинда.– Вы ошибаетесь, – спокойно заговорил Пол. – Мы хорошо питаемся. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно просто на нас посмотреть.Он улыбнулся, легонько похлопал себя по небольшому округлому животику и обернулся к жене. Яркий солнечный луч, заглянувший в иллюминатор, осветил пышную фигуру сидящей на койке Белинды.– Этого не может быть, – повторил Пол. – Поймите, мы путешествуем первым классом, следовательно, отнюдь не бедствуем. Возможно, рабочий люд действительно плохо питается, но к нам это не относится.– Пол, все-таки ты – идиот, – простонала Белинда.Лукерья перевела все сказанное доктору. Та кивнула и протянула Белинде стакан с неприятным содержимым белого цвета.– Вы должны это выпить, – перевела Лукерья.– Она хочет меня отравить, – закричала Белинда, – потому что я – американка. А ты – кретин.– Это была шутка, – уныло промямлил Пол, – о рабочих. А моя жена уже давно живет в Англии. Мы женаты больше двенадцати лет.Наверное, пора прекращать эти шуточки.Белинда покосилась на стакан и ожесточенно замотала головой. Она так плотно сжала губы, словно боялась, что жидкость вольют в нее насильно. Докторша пожала плечами и, отвернувшись, заговорила с Лукерьей. При этом она несколько раз употребила слово «аллергия».– Аллергия? – удивился Пол. – Что за ерунда!Но советские женщины его уже не слушали. Одна из них в мгновение ока переместилась к шкафу и начала вытряхивать из него одежду, а вторая принялась вытаскивать чемоданы.– Мы должны осмотреть одежду вашей жены, – пояснила Лукерья. – Она носит что-то, оказывающее неблагоприятное воздействие на ее кожу. Конечно, дело может быть и в плохом питании, – пробормотала она, увлеченно перебирая висящие платья, – но мы обязаны все проверить. Мы не должны ничего упустить. Ничего.Представительница советского пролетариата с наслаждением вдыхала сугубо капиталистические запахи одежды Белинды. А докторша в это время вытащила на середину каюты один из чемоданов и решительно произнесла: «Открывайте!»Громкий стук в дверь зимней ночью, громкое: «Открывайте!», грязные сапоги, сжатые кулаки, склоненные головы. Не это ли случилось с Опискиным?– Не знаю, где ключи, – заявил Пол, – и, кроме того, я решительно протестую. Черт побери, вы не имеете права рыться в наших вещах. Вы же не таможенники!– Понятно, – сказала Белинда, – значит, все подстроено. Я вообще не верю, что она – доктор. Они обе из тайной полиции. Я так и знала, что все раскроется. Черт возьми, зачем я дала себя уговорить! Ой!Видимо, сыпь ее сильно беспокоила. Хотя, возможно, теперь неприятные ощущения вызывало то средство, которым ее смазали.– Самый лучший способ развеять любые подозрения, – скороговоркой проговорил Пол, уверенный, что быструю речь Лукерья не поймет, – это ничего не скрывать. Считай это репетицией перед завтрашним спектаклем. Если все раскроется, это, конечно, будет очень плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85