Покойная баронесса, если не уезжала в Лондон, проводила целые дни полулежа на диване, принимая визитеров, или присаживалась к секретеру и писала короткие письма. Практичная, полная энергии Морайя не расслаблялась, откинувшись на спинку дивана, как когда-то ее красавица мать, и не позволяла любимому, но лишенному деловой хватки отцу заниматься запущенным хозяйством и управлять поместьем.
Леди Кларисса Лэндон умерла, когда Морайе было двенадцать лет. Это трагическое событие заставило девочку быстро повзрослеть и вступить на путь, предназначенный ей судьбою. Поняв, что нужна сестренке, которая была всего тремя годами младше ее, Морайя заменила ей мать. Постепенно миссис Троттер передала домашние дела юной мисс Морайе, чтобы не обременять ими хозяина, а ее примеру последовал и степенный дворецкий Ривс. Вот так и получилось, что к пятнадцати годам все считали Морайю хозяйкой Уикемского аббатства. Не возражал против этого и ее отец, проводивший теперь все больше и больше времени в Лондоне.
Сметливая и наблюдательная, Морайя довольно скоро догадалась, что финансовые дела аббатства не слишком хороши. Еще при жизни матери она слышала, как шепчутся домочадцы о склонности отца к карточной игре, но тогда, разумеется, не понимала возможных последствий этого пристрастия. Однако по мере того, как на нее ложилась все большая ответственность за дом и за поместье, Морайя начала многое замечать. Отец часто уезжал и проводил в Лондоне по нескольку недель. Его отлучки не слишком огорчали Морайю, считавшую это необходимым для джентльмена. Точно так же вел себя отец и при жизни матери. Между тем девочка не раз обращала внимание на то, как возмущает миссис Троттер исчезновение из дома некоторых вещей: то картины с привычного места на стене, то нескольких дорогах старинных фарфоровых статуэток. Морайя пыталась задавать вопросы, но Ривс и миссис Троттер хранили молчание. Когда же она заговорила об этом с агентом по недвижимости мистером Торнтоном, того крайне шокировало, что юная леди заводит речь о столь низменной материи, как деньги. То, что ей приходилось ежедневно думать о них, ведя домашние дела, ничуть не смягчило его.
Она обратилась за разъяснениями к добрейшему престарелому мистеру Фэйрли, семейному поверенному. Ее отец, одержимый карточной игрой, годами проматывал фамильное состояние. Зная об этом, Кларисса Лэндон отказалась от бесплодных попыток изменить мужа. Вероятно, сделать этого не мог никто, и уж, разумеется, не томная баронесса, обожавшая своего эффектного добродушного супруга и всегда находившая оправдание его поступкам. Мистер Фэйрли с надеждой посмотрел на Морайю, думая о том, удастся ли ей отучить отца от его разорительной склонности.
Несмотря на молодость, девятнадцатилетняя Морайя с горечью осознала, что ее отец никогда не одумается. Что бы она ни делала, ей ничего не добиться. Морайя поставила на нем крест, но ее по-прежнему приводила в ярость безответственность отца. Он ставил под угрозу будущее дочерей, прислуги, всех, кто зависел от благоденствия поместья. Но в душе Морайя ощущала лишь жалость к человеку, одержимому навязчивой идеей и идущему по пути, который вел к неминуемой катастрофе. Жалость и глубокую любовь, ибо ее с отцом всегда связывала нежная дружба.
После доверительного разговора с мистером Фэйрли Морайя осознала: придет день, когда отец разорит их. Пока он не допускает и мысли об этом, но все так и произойдет. В один печальный день он вернется из Лондона, и ему уже не поможет продажа картин, лошадей и драгоценностей.
Морайе очень не хватало матери, хотя в последние два года она нередко думала, что унесшая Клариссу инфлюэнца была лучшим выходом для нее. Баронесса не перенесла бы того, к чему, как понимала Морайя, неминуемо шли Лэндоны. Мать привыкла к тому, что ее окружает множество слуг, к разнообразию предметов роскоши. Баронессу погубила бы необходимость покинуть Уикем, принадлежавший Лэндонам на протяжении нескольких веков.
Но Морайя умирать не собиралась и испытывала решимость сохранить семью, во что бы то ни стало. Хотя Тэсс исполнилось шестнадцать лет, она все еще оставалась ребенком и очень походила на мать, но Морайя лелеяла надежду, что ей удастся привить сестре бережливость и скромность. Но теперь Морайю более всего беспокоил отец. Усевшись за письменный стол, она поглядывала на аккуратно разложенные бумага и гусиные перья, размышляя над своей трудной проблемой.
Интуиция подсказывала ей, что случилось самое дурное, но она должна заставить отца понять: револьвер – не выход из положения. Конечно, потерять Уикемское аббатство и все связанное с ним крайне болезненно. Но лишиться отца – совсем непереносимо. Если Лэндон действительно проиграл все, включая и их с сестрой наследство, он, разумеется, в полном отчаянии. Морайе предстояло убедить его в том, что их семья так или иначе должна выжить.
Глава 3
– О, папа, как приятно видеть вас бодрым, и энергичным! – с наигранной непринужденностью воскликнула Морайя, подходя к отцовскому письменному столу. Она отметила про себя, что дубовый шкафчик с застекленной дверцей, где хранились револьверы, закрыт и в нем все на месте.
Барон взял ее руки и через силу улыбнулся.
– Ты хорошо выглядишь, дорогая. Всегда так приятно возвращаться… возвращаться домой, к тебе, – глухо проговорил он и предложил ей сесть.
Она опустилась в мягкое кожаное кресло и внимательно посмотрела на отца, усевшегося по другую сторону письменного стола. Его обычно румяное лицо покрывала мертвенная бледность, а глаза покраснели и воспалились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101