Морайя понимала, что правильно поступила, отослав кухарку и пригласив мясника наверх. Изысканность обстановки явно смущала мистера Соумса, и это давало Морайе определенное преимущество. Лэндоны были стеснены в деньгах, но великолепно отполированное красное дерево, прекрасные обюссонские ковры, царившая в комнате атмосфера благосостояния и комфорта, несомненно, напоминали ему об их высоком положении. Одно то, что его принимали наверху, должно было умиротворить мистера Соумса и заставить его соблюдать правила приличия.
– Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Соумс, – предложила Морайя.
Массивный мясник осторожно опустился в кожаное кресло. В его серых глазах затаилась неуверенность, но он не опускал их, ожидая, когда хозяйка заговорит, и даже выставил вперед упрямый подбородок.
– Итак, мистер Соумс, – начала Морайя, сложив руки на столе, – я буду с вами откровенна. Мне вполне понятна причина вашего визита. – Мясник смотрел на нее настороженно, но прервать не решался. – Должна вам сказать, что все не так плохо, как кажется. Мы, знаете ли, вовсе не бедствуем. – Морайя улыбнулась, а его насупленные брови почти сошлись у переносицы. Лицо мясника дышало почти нескрываемой неприязнью.
– Я пришел лишь за тем, что мне причитается, мисс Лэндон, – угрюмо проговорил он, не переставая мять, в своих крупных руках, шляпу. – При всем моем уважении, мисс, нельзя же в этом обвинять человека, не так ли?
– Нет, я уже сказала, что прекрасно понимаю вас, мистер Соумс. А теперь, если вы согласитесь меня выслушать, надеюсь, нам удастся прийти к соглашению, – продолжала она гораздо спокойнее и увереннее, хотя ничего подобного не испытывала. Однако выражение лица мясника не изменилось, и он лишь поерзал в кресле.
Морайя вдруг решила, что лучше не вести разговор, сидя за письменным столом. Она поднялась и подошла к мистеру Соумсу. Ему ничего не оставалось, как тоже подняться. Морайя смотрела теперь на него снизу вверх, и ей показалось, что он стал спокойнее. Конечно, ни одному мужчине не понравится беседовать с женщиной, сидящей за письменным столом, хотя это и нелепо.
Морайя сцепила руки и продолжала спокойным, низким и властным голосом:
– Мистер Соумс, у меня есть собственные деньги, отложенные на непредвиденные расходы.
Мясник смотрел на нее то ли с удивлением, то ли с недоверием.
– У меня сейчас нет наличных, но я послала за ними в Лондон. Я получу достаточно, чтобы расплатиться с вами, а также с другими поставщиками. Полагаю, вы согласитесь подождать неделю, мистер Соумс, не так ли? – Она помолчала, недоумевая, что ей удалось так легко произнести это слова.
Мистер Соумс выпрямился, став еще выше, и приоткрыл, рот. Его выпроводят ни с чем, он это понял.
– Что ж, мисс, если дело только в одной неделе…
– Я, кажется, ясно сказала это, мистер Соумс, – тихо подтвердила Морайя. Она испытывала облегчение от этой победы, но с горечью сознавала, что впервые в жизни дала обещание, не зная, сможет ли его выполнить. – Я должна просить вас сохранить в тайне то, что я вам сказала. Мои средства не безграничны, и если это станет известно, мне придется разделить, их между несколькими… э-э…. кредиторами. Но с вами я хотела бы расплатиться полностью, мистер Соумс, поскольку вы прекрасный поставщик. Понимаете, мистер Соумс?
На его грубом лице появилась улыбка.
– О, разумеется, я никому не скажу, мисс Лэндон. Ни слова, будьте спокойны.
Морайя быстро и любезно проводила мясника до двери, потом прислонилась к ней и глубоко вздохнула, но вовсе не от облегчения. Она лишь выиграла время, не более того. Даже то, что отец отыграется, не прибавит ей денег. Морайя не представляла себе, как поступить с мистером Соумсом через неделю. Что касается других кредиторов, то она горячо надеялась, что с ними расправится кухарка при помощи метлы.
А пока ее ждали дела. Морайя распахнула дверь. Иносказательно говоря, ей предстояло подготовить сцену к вечеру. Она быстро прошла к главной лестнице. Еще рано утром она отдала указания Финчу и полагала, что он их выполнил. Беднягу шокировала просьба Морайи слегка напоить отца, но ровно настолько, чтобы он был доступен для общения с ней.
«О Боже, – подумала она, – если уж эта просьба так озадачила Финча, что бы он сказал… что бы сказали они все, узнав, где я провела две последние ночи?» Она содрогнулась при этой мысли, но уже в следующее мгновение ее разобрала злость. Будь все проклято! По крайней мере, у них останется крыша над головой! Они не смеют ее осуждать! Но и раздражение, и бравада быстро иссякли. Никто ни о чем не догадается. Она и сама далеко не все понимала.
Глава 18
Морайе с трудом удалось убедить отца, что жалеть самого себя стыдно, и уговорить его встретиться вечером с лордом Роаном. Он твердил, что все это ни к чему, а Морайе не собрать столько денег, сколько нужно для новой игры, и что к тому же он, наверное, опять проиграет. Она долго внушала отцу, что ему просто не везло, а теперь все, вероятно, сложится иначе. Наконец Морайя извлекла из кармана платья пачку банкнот.
Барон удивленно посмотрел на деньги, потом на дочь, и в глазах его сверкнула надежда.
– Откуда… ты сказала, будто что-то продала? Что именно, дорогая? – спросил он, проглотив подступивший к горлу комок.
Она принялась повторять заученную историю о мамином сапфировом браслете, но поняла, что отец ее уже не слышит. В его глазах появился какой-то странный блеск, и Морайя догадалась, что он ушел в свой собственный мир и уже строит радужные планы. Она вселила в него веру в победу. Это радовало и одновременно пугало ее. Если отца привела в такое возбуждение одна мысль о новой игре, о новом шансе, как ей удержать его от продолжения, когда он убедится, что благодаря вернувшемуся везению отыграл свое состояние?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101