Лэндон поклонился собеседнице и поднес к губам ее руку. – Поклонитесь от меня дочерям, – с живостью добавила она. – Возможно, мы встретимся на балу у Кроули.
Барон растерялся, но почти сразу все вспомнил. Несколько дней назад Финч что-то говорил ему насчет бала в честь виконта, но ему тогда было не до этого. Он находился в столь плачевном положении, что и не помышлял присутствовать на этом рауте. Однако теперь ситуация разительно изменилась, и Лэндон вместе с дочерьми мог пойти к Кроули. Кто знает, вдруг одна из них привлечет к себе внимание какого-нибудь достойного человека? Барон подумал о Морайе и о деньгах, которые ей вручил. Почему бы Морайе не заказать себе платье? Нет, до бала осталось всего два дня. Однако она чертовски проворна! Впрочем, надежды на успех у нее все равно нет, с досадой подумал он и тут вспомнил о своей собеседнице.
– Да, миссис Шуп. Уверен, что мы там встретимся. – Барон приподнял шляпу и долго смотрел вслед удалявшейся от него маленькой изящной женщине.
Когда она скрылась из виду, Лэндон с запозданием удивился тому, что Агата Кроули позволила миссис Шуп переступить порог своего дома. «Должно быть, это инициатива сэра Хью, – решил он. – Общество, вероятно, будет довольно интересным, хотя обычно подобные приемы смертельно скучны. Особенно с тех пор, как приходится посещать эти рауты без Клариссы. Но я пойду на бал к Кроули, это необходимо сделать ради дочерей. Постараюсь очаровать дам, а перед мужчинами предстать победителем. Однако держаться следует скромно, поскольку бал дают в честь человека, которому я только что нанес поражение. Хорошо, что Роан, проиграв, не проявил ко мне враждебности, иначе было бы чертовски неудобно показаться там».
Лэндон интуитивно чувствовал, что виконт отнесся к своему проигрышу спокойно. Барон объяснял это тем, что Роан вовсе не жаждет завладеть поместьем, требующим забот и вложения больших денег.
Наконец он подошел к кирпичному зданию, где помещалась контора его адвоката. Поднимаясь по ступенькам, барон убеждал себя, что пути назад нет. Безупречная репутация Фэйрли должна сослужить ему хорошую службу. Лэндон не собирался раскрывать все свои планы. Фэйрли должен следовать букве закона. Главное, чтобы никто не узнал об истинных замыслах барона.
Глубоко вздохнув, он переступил порог конторы Альберта Фэйрли. Имея столь твердые намерения, Лэндон не допустит, чтобы ему изменила смелость. Да, избранный им путь причинит боль дочерям, но это решение принесет им пользу. Для него же самого нет иного честного выхода:
Глава 22
Морайя с нетерпением ждала, когда все в доме уснут, чтобы отправиться в охотничий домик. Она убеждала себя, что дело вовсе не в ее желании поскорее поехать к лорду Роану. Просто необходимо сказать ему, что следует положить этому конец. Едва Лиззи ушла спать, Морайя села в постели. На столике рядом с ней горели несколько свечей, в руках девушка держала книгу. Она пыталась ее читать, но не могла, ибо мысли ее были заняты совсем другим.
Морайя говорила себе, что ничего не ждет от этой встречи, поэтому старалась не вспоминать о виконте Роане, о том, как он смотрел на нее, как держал за руки прошлой ночью. Все в ней слишком живо откликалось на эти воспоминания, и она твердо подавила их. Морайя сосредоточилась на том, что скажет ему по поводу этих постыдных ста фунтов. Они заключили соглашение, но денежные подарки в любой форме не значились ни в одном из его пунктов. Она, разумеется, сумеет заставить его понять свои чувства. Одно дело Уикем…
Эти мысли тревожили Морайю, и она решила придать им иное направление. Аббатство. Она спасла Уикем! Ее глаза скользили по розовым стенам спальни, останавливаясь то на высоком старинном комоде, то на цветастых шторах, подобранных в тон балдахину и покрывалу на кровати. Это была ее комната с того самого дня, как Морайю перевели сюда из детской. И дом этот принадлежал ей, отцу и Тэсс. В первый раз за весь день девушка испытала настоящее облегчение. Она спасла свой дом, свою семью. Морайя так беспокоилась утром за отца, а после полудня занималась столькими домашними делами, что у нее почти не осталось времени предаться размышлениям.
Уикемское аббатство снова принадлежит Лэндонам, как и всегда. «Слава Богу, – подумала она. – Впрочем, Бог тут почти ни при чем. Я заплатила дорогую цену, чтобы вернуть дом, и теперь меня же терзают угрызения совести». Между тем терзала ее не столько совесть, сколько воспоминания о том, как она вернула поместье. Не вполне понимая причину волнения, вызываемого в ней живыми картинами недавнего прошлого, Морайя решила отказаться от попыток анализировать свое душевное состояние.
Теперь она направила свои мысли на то, как удержать отца здесь, в провинции, вдали от лондонских игорных притонов. Однако помимо воли то и дело возвращалась к тому, что ожидало ее этой ночью. Джастин высказал желание поиграть в шахматы и, как показалось Морайе, был полон решимости не… не продолжать их… отношения в прежнем духе. Может, все дело в том, что виконт – заядлый шахматист? Нет, человек не откажется от причитающегося ему значительного долга ради того, чтобы проводить ночи за шахматной доской. Морайя не понимала Джастина. Явно желая ее, он избегал к ней прикасаться. Виконт рассуждал о своей чести, но это, иронически подумала Морайя, имело не больше смысла, чем закрывать ворота, после того как лошадь убежала из стойла. Он даже зашел так далеко, что сделал ей предложение, хотя Морайя отлично сознавала его страх связать себя по рукам и ногам. И все это исходило от того, кто унизил ее при первой же встрече.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101