Мне необходима жена. Я хочу каждый вечер укладывать ее в постель и просыпаться вместе с ней каждое утро. Возвращаясь домой, я должен видеть вас, а не лакея! Я хочу вас, Эмили! – Граф обвил ее руками.
– О, Джордж, если мы… если мы сейчас поженимся, все сразу догадаются, что у нас очень долго…
– Мне на это наплевать! Хватит! – решительно возразил он, но тут же робко спросил: – Может, вы… вы, Эм? Может быть…
– Нет! Конечно, нет! Только ради вас я…
– О дорогая! – Джордж прижал ее к своей груди. – Мы так долго пытались защитить друг друга, что сами сделали себя несчастными! Хватит, Эмили. Этого больше не будет.
Она смотрела на него полными слез глазами.
– Дорогой мой, я не желаю ничего большего, чем стать вашей женой, но я… я…
Он приподнял пальцем ее подбородок и заглянул в глаза.
– Чего вы боитесь, Эмили?
– Я?.. О Господи, как мне не бояться, – вздохнула она. – Да, я, наверное, боюсь… Боюсь… боюсь что вы когда-нибудь пожалеете об этом. Особенно если это затронет вашу карьеру…
– Да пропади пропадом моя проклятая карьера, Эмили! – вскричал граф. На виске у него пульсировала жилка. – Я готов никогда больше не видеть Уайтхолла! – выпалил граф, но тут же попытался успокоиться. – Ладно, я даю вам пять дней на то, чтобы вы образумились. – Его лицо смягчилось, и он снова подошел к ней. – А после этого мне придется принять радикальные меры. – Глаза его сверкнули, а на губах заиграла улыбка. Джордж прижал Эмили к себе, и она растворилась в его объятиях.
Отстранившись от нее, он улыбнулся и убрал упавшую ей на лоб прядь волос.
– О Эм, – радостно вздохнул граф, – с каждым годом вы становитесь все красивее! Не понимаю, как вам это удается.
Она тихо рассмеялась.
– Вы говорите как безумец, милорд. Я постоянно вижу у себя на лице все новые и новые морщинки.
– Гм… Едва заметные, я бы сказал. – Он погладил ее гладкую щеку. – Но это вас не беспокоит, не правда ли? А вот большинство женщин приходят в ужас, обнаружив хоть крохотную морщинку.
– У большинства женщин нет вас, Джордж, – проникновенно сказала она, снова прижавшись к графу.
– Мне нечего возразить, дорогая. – Он притворился, будто подавил зевок. – Эмили, на свежем воздухе меня совсем разморило. Пожалуй, я непрочь… э-э… немного вздремнуть.
– Как, сейчас? Хорошо, а как же ваши сын и племянник? – Разве вы не…
– Они подождут, – заявил граф. – В любом случае я увижусь с ними вечером у Кроули. А сейчас меня больше… занимают… э-э… другие мысли.
У Эмили дрогнули губы.
– Конечно, милорд. Но уверены ли вы… ах… нет, разумеется, вы не захотите… изобразить респектабельного супруга… до наступления ночи?
– Мы никогда не станем настолько респектабельными, – усмехнулся Джордж и жадно впился в нее губами.
Потом граф отвел свою любимую в дом и уложил в постель.
Глава 24
Морайю очень тревожил предстоящий вечером бал, и ей казалось, что время бежит слишком быстро. Всех в доме охватила кипучая деятельность. Лиззи и миссис Троттер помогали Тэсс готовиться к балу. Только Томас Лэндон не выходил из своих, апартаментов, с тех пор как на несколько минут появился в кабинете, и его старшая дочь мечтала лишь о том, чтобы он не напился.
«Не напился», – с облегчением поняла она, когда отец присоединился к ней и Тэсс в холле, чтобы направиться вместе с ними в дом Кроули. Он был совершенно трезв и щегольски одет, но Морайя заметила как печальны его глаза.
Он с явным одобрением посматривал на дочерей. И для этого у него были все основания. Тэсс выглядела неотразимой в белом муслиновом платье матери с желтыми лентами и с изящными розетками, старательно пришитыми Лиззи. Волосы ее были собраны в высокий пучок, а по нежной шее сбегали вниз мелкие локоны. Морайя сознавала, что и сама она выглядит вполне привлекательно. Декольтированное кремовое атласное платье плотно облегало ее фигуру. Розы из фиолетового шелка оттеняли ее глаза, и она добавила несколько таких же на подол широкой юбки. В ушах у нее сверкали аметистовые серьги, когда-то принадлежавшие матери, в волосах гребень с аметистами.
Подъехав к Кроули, они увидели вереницу карет. Казалось, сюда собралась вся знать Хартфордшира и двух соседних графств. Минут через пятнадцать, когда их, наконец, ввели по лестнице в огромный, уже заполненный гостями холл, Морайя поняла, что так оно несть.
Недавно этот дом основательно обновили. Морайя не появлялась здесь уже несколько лет, поскольку никогда не была близка с Оливией, и теперь хотела взглянуть, сказались ли нововведения на теплом, очаровательном провинциальном особняке.
Войдя в бальный зал, Морайя едва сдержала возглас удивления. Обширный, когда-то элегантный зал ныне походил на римскую виллу и являл собой воплощение давней мечты леди Кроули. В этом беломраморном зале с колоннами повсюду стояли безвкусно подобранные статуи. От всего веяло холодом и не уютом. Помещение несколько оживляли цветы, расставленные вдоль стен и вьющиеся вокруг колонн.
Морайя заметила, что отец уже беседует с сэром Хью. Тот тепло их приветствовал, а леди Кроули лишь натянуто улыбнулась, словно сомневаясь, достойны ли Лэндоны большего. Ее пурпурное платье украшали громадные драгоценные камни. Только входившая в моду шляпка без полей – придавала бы леди Кроули величественный вид, если бы не три больших страусовых пера, которые раскачивались самым комичным образом. Оливия в белом муслиновом платье смотрелась крайне нелепо и претенциозно. Она унаследовала недоброжелательную улыбку матери.
И вдруг Морайя оказалась лицом к лицу с Джастином Троготтом, виконтом Роаном.
Но, как и в Уикеме, он поздоровался с ней самым учтивым образом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101