И спустя четверть часа он уже привычно прижимал к плечу профессиональную видеокамеру, а еще через пару часов вся телевизионная братия, поработав на славу, шумно пировала, поглощая из деревянных плошек одно изысканное блюдо за другим: scampi brochetto – сочные рачки, которые с шипеньем жарились на вертеле в жаровне, установленной прямо на их столе, груду вскрытых сырых моллюсков, ароматная мякоть которых легко соскабливалась со стенок раковин специальными кривыми ножами, отдающую дымком проперченную свинину и многое другое, чем, в благодарность за неожиданную и отлично снятую рекламу, угощал их управляющий недавно открывшегося ресторана «Феллини», уже успевший просмотреть отснятое по муниципальному каналу.
А днем позже на студию позвонил президент бурно развивающейся сети ресторанов «Феллини» и предложил оператору Луиджи Бевилаква контракт на серию рекламных репортажей в воскресных выпусках национального канала новостей. От названной суммы контракта у Луиджи сладко защемило под ложечкой…
День спустя на счет Луиджи был переведен аванс – сумма, достаточная для того, чтобы осуществить все, что он задумал.
А вечером в квартире Божены зазвонил телефон – и по тому, каким громким и неожиданным ей показался его звонок, она сразу догадалась, чей голос услышит сейчас в трубке.
Луиджи был вежлив и сдержан. Он звонил, чтобы узнать, предпочитает ли она получить гонорар за перстень наличными или он должен перечислить деньги на ее счет.
«На счет», – ответила Божена, и Луиджи, записав его номер, так же вежливо попрощался и повесил трубку. «Пожалуй, это уже чересчур, – подумала Божена. – Я веду себя, как верная жена. Может, он уже и думать забыл обо мне, а я…» Но что-то настойчиво подсказывало ей, что это не так, и у всей этой истории с перстнем еще будет продолжение. Какое? Этого она не знала. И Божена вернулась к своему ожиданию. Ждать ей уже оставалось недолго.
Глава 18
Его квартира быстро преображалась.
Готовясь к встрече с Боженой, Луиджи, раньше не придававший значения ничему, кроме удобства, впервые осмотрел свое жилище с пристрастием. И результаты этого внимательного осмотра были совершенно неутешительными.
Приходившая к нему в дом прислуга-кухарка – по совместительству прачка и что-то вроде горничной – относилась к порядку в доме весьма поверхностно. Являясь через день, она поспешно включала угрожающих размеров пылесос, когда-то приобретенный Луиджи по ее настоянию (до отъезда матери в Америку дом вообще убирался по-старинке – влажной тряпкой), и энергично передвигалась по комнатам, обращаясь с ревущей машиной подобно укротительнице диких слонов: Бианка – так звали универсальную прислугу – водила пылесос за собой, держа его за длинный серый хобот. И Луиджи, впервые наблюдавший за этим шествием, быстро понял, что оно не имеет ничего общего с настоящей уборкой комнат. А потом Бианка, полноватая женщина неопределенного возраста, произвела на Луиджи совершенно неизгладимое впечатление тем, что вскоре забыла пылесос где-то на полпути и взялась за какой-то попугаистой расцветки венчик, который якобы притягивал к себе пыль – Бианка, будучи натурой увлекающейся, заказала его по телефону, очарованная телевизионной рекламой. От мелькания этого предмета у Луиджи зарябило в глазах. А пыль, как он выяснил во время пристрастного осмотра квартиры, не желала притягиваться к венчику и преспокойно копилась во всех углах и закоулках.
Так продолжаться не могло: Луиджи собрался с духом и решительно рассчитал Бианку. А потом, посоветовавшись с привратником, обратился в агентство, откуда ему через час прислали расторопного юношу с большой сумкой, полной всевозможных жидкостей, щеточек, швабр и очищающих салфеток. За пару дней хрупкий юноша расправился с многолетней пылью, плесенью и паутиной и за небольшую дополнительную плату помог Луиджи отправить на помойку большую часть старой мебели – ту, которую хозяин счел недостойной показаться Божене. А затем, отставив всякую работу, Луиджи уединился в спальне и взялся листать антикварные каталоги – ему предстояло в значительной степени обновить обстановку, уложившись в отведенную на эти расходы, хотя и немалую сумму. Но Венеция всегда славилась любовью к старине и своими антикварными лавками – и он выуживал из журналов вещь за вещью, каждая из которых была бы достойна Божены.
Именно так подбирал он гобелены, недостающие предметы мебели, ковры и другие всевозможные милые вещи и вещицы, которые должны были наполнить и преобразить его дом. В нем вдруг проснулась извечная венецианская страсть к роскоши. Выбрав что-нибудь, он отправлялся по указанному в каталоге адресу и долго беседовал и торговался с антикварами, всесторонне изучая и рассматривая приглянувшееся. Время для покупок было удачное – не сезон, и хозяева магазинов и лавочек охотно шли на скидки, стараясь не упустить придирчивого покупателя.
Первым крупным приобретением стал шелковый гобелен «Борьба сказочных зверей». Его принесли утром, и Луиджи вместе с доставившим покупку посыльным аккуратно разгладил гобелен на стене постепенно преображающейся гостиной. Когда посыльный ушел, Луиджи растянулся, глядя на гобелен, на скрипучей старинной кушетке, которую он сначала хотел, но в последний момент все-таки не решился выбросить, – кушетка напоминала ему о беззаботном детстве: когда-то она стояла в саду, и Луиджи вместе с измазанными соком шелковицы приятелями нередко дремал на ней в послеполуденный зной…
А сейчас он, не отрывая глаз, смотрел на будто ожившую стену: на чистом голубом фоне, оттененном кобальтовым орнаментом, сплетались в немыслимые клубки белоснежные тела единорогов, химер и грифонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81