– Нет. Когда я Алёну вытаскивала, вода мне была чуть выше пояса.
Анна Даниловна молчала, изучая Оксану каким-то странным взглядом. Та слегка забеспокоилась:
– Вы так на меня смотрите, будто подозреваете, что я вру!
– Подозреваю, – кивнула Анна Даниловна. – То, о чем вы говорите, невозможно.
– Почему? – У Оксаны внутри все похолодело.
– Потому что глубина реки слишком мала, чтобы смягчить удар от падения с такой высоты. Если она упала плашмя, то даже от удара об воду отбила бы себе все внутренности, а если вошла в воду вертикально, то неизбежно переломала бы себе ноги и позвоночник от удара о дно. Ну, и летальный исход в данном случае был бы гарантирован.
– А что, – пролепетала Оксана, – разве она ничего не сломала и не отбила?
– Ничего. Если она и упала, то с высоты не более пяти метров.
– Да вы что! Какие пять метров? – Оксана еще раз представила себе головокружительную высоту утеса. – Пятьдесят, не меньше.
Анна Даниловна облокотилась на стол и терпеливо попросила:
– Пожалуйста, скажите правду, от этого зависит тактика лечения.
– Но я говорю правду! – Из глаз Оксаны брызнули слезы. – Я сама ничего не понимаю!
– Ну хорошо, только не волнуйтесь! – Анна Даниловна встала и налила Оксане воды из хрустального графина. – Будем считать, что она как-то очень удачно сгруппировалась.
Выпив воды и немного успокоившись, Оксана спросила:
– Но почему тогда она не может шевелиться? Мы думали, что у нее перелом позвоночника.
– Нет. У нее тяжелый паралич. Не скрою, мы все в полном недоумении. – Анна Даниловна печально развела руками. – Если бы у нее был хоть один перелом или хотя бы гематома, то мы обязаны были бы сообщить об этом случае в милицию. А так… инсульт и инфаркт одновременно. Но в чем причина?…
– И что теперь? – прошептала Оксана. – Она выживет?
– Ну, раз до сих пор жива, что само по себе уже чудо, то жить будет, но…
– Что? – Губы Оксаны опять задрожали.
– Вернуть ее к полноценной жизни сможет тоже только чудо. Паралич очень тяжелый. Сердце мы ей, конечно, подлечим, но полностью вернуть подвижность вряд ли сумеем.
– Скажите, – в голосе Оксаны появилась надежда, – а может быть, в какой-нибудь другой клинике сумеют?
Анна Даниловна пожала плечами:
– Едва ли вы найдете в России клинику лучше нашей. Дороже можете найти, а вот лучше… сомневаюсь. Мы следим за самыми последними достижениями медицины, у нас и аппаратура, и медперсонал даже по европейским меркам очень хорошие.
– А если отвезти ее в Европу или в Америку?
– Кто же вам запретит? Но в последнее время обратная тенденция: богатые американцы едут лечиться в Россию, потому что по уровню техники мы их догнали, а врачи у нас более творческие и более… как бы это сказать?… интуитивные, что ли. И при этом медицина на порядок дешевле.
– Неужели ничего нельзя сделать? – Оксана закрыла лицо руками.
– Ну почему же нельзя? Не надо отчаиваться! Будем искать возможности, пробовать различные методы, массажи, иглоукалывание. Аппараты есть, действующие по методу электронейростимуляции, у них очень хорошие результаты по излечению постинсультных состояний. Конечно, придется поработать. Еще я недавно узнала про новый метод восстановления нервных связей. И его тоже будем пробовать. Главное – верить в победу. И все-таки… Оксана Васильевна, может быть, расскажете мне по секрету, что произошло на самом деле?
– Анна Даниловна, я ничего не могу добавить к тому, что уже рассказала, – в который раз вздохнула Оксана, – ну разве что более живописно передать разговор, который предшествовал ее падению, но вряд ли вам это как-то поможет. Могу сказать, что я не знаю, что происходило с того момента, как я в последний раз видела ее стоящей на обрыве, до того момента, как я выловила ее из реки.
Анна Даниловна, поджав губы, задумчиво глядела куда-то в пол.
– Но, может быть, вы поделитесь со мной версией, в которую вы бы поверили? – спросила Оксана. – Как, по-вашему, что должно было произойти, чтобы произвести подобные нарушения в организме?
– Вот я и думаю, во что бы я поверила? – отозвалась Анна Даниловна. – Инфаркт и инсульт одновременно, причем у человека молодого и здорового – такое впервые встречается в моей практике. Ну, допустим, она очень испугалась при падении, но как объяснить отсутствие последствий страшного удара?
– А может быть, она и вправду… – Оксана замолчала, поразившись своей мысли.
– Что? Ну договаривайте же, Оксана!.. Васильевна…
– Да нет, ничего, это так, ерунда…
– И все же! – Анна Даниловна взглянула на Оксану так, что стало ясно: отмолчаться не выйдет.
– Понимаете, Алёна интересовалась феноменом левитации. Я сдуру однажды проболталась ей о том, что исторически зафиксированы случаи левитации у некоторых людей, и объяснила, что с точки зрения физики теоретически это возможно. Вдруг… у нее… получилось?…
После недолгого молчания Анна Даниловна произнесла:
– Трудно поверить, но… я слышала о подобных случаях, только думала, что это просто врачебные байки. Коллеги рассказывали, что один алкоголик в пьяном виде свалился с балкона десятого этажа. Когда хирурги, абсолютно уверенные, что он оборвал себе все внутренние органы, вскрыли его на операционном столе в больнице, оказалось, что все в порядке. И получилось, что единственная травма от падения – это вспоротый скальпелем живот.
Оксана хихикнула.
– Я слышала, – продолжала Анна Даниловна, – что трехлетний ребенок выпал из окна третьего этажа и не получил ни одной травмы… В общем, все эти случаи из разряда мистических, как и случай с Алёной… Скажите, Оксана Васильевна, а когда вы вытащили ее из реки, она была в сознании?
1 2 3 4 5 6 7 8 9