У дверей аптеки болтался новомодный колокольчик под старину. Юлька инстинктивно пригнула голову, услышав над собой металлический звяк, и посочувствовала тем, кто злись работает.
За стойкой обнаружился высокий худой и заспанный блондинчик с доверчивым, как у щенка, выражением лица. Перед ним на прилавке валялся комикс — Юлька прищурилась и с трудом сдержала усмешку: «Русские покемоны спасают Вселенную». И на обложке знакомая круглая мордашка с огромными ушами, увенчанная марцальским беретом. Ну вот, дожили.
Она заказала «Мак-Кинли» с кленовым сиропом и орешками и «Маргариту» (пришлось предъявлять кью-карточку) — и присела у окна. Парень обслуживал старательно, но бестолково, весь заказ он выполнил только с четвертой попытки — четвертый заход понадобился, чтобы прицепить на соломинку положенный лохматый бантик. Наконец он угомонился, вернулся за стойку и уткнулся в свою книжку.
Юлька очень медленно потягивала коктейль, одновременно возя ложечкой в тающем мороженом. Она прокрутила про себя весь разговор с полицейским. Проколов не было! Рита Симоне оказалась, как всегда, на высоте — скромно-обаятельная, доброжелательная, немного наивная (по это пройдет). Она даже ухитрилась не поддаться короткому соблазну пуститься в объяснения: как страстно, очень сильно, беззаветно, маниакально и снова страстно она любит гольф — почему и таскает всегда с собой (и на всякий случай — по ночам) комплект клюшек…
Теперь надо все же дождаться любознательного констебля, рассказать ему что-нибудь симпатичное — пусть не переживает так за своего сына — и с эскортом вернуться домой. Жаль, что не с триумфом, но… мы еще повоюем.
Она быстро убрала две порции и заказала третью.
Однако время… Она посмотрела на часы: без четверти три. Банально хочется спать. А кавалерии все нет и нет… Наконец пришлось просить мальчика сказать констеблю Дирку, ежели он появится, что она не дождалась его и уехала домой, и мальчик сказал, что обязательно передаст.
Юлька шагнула из кондиционированной прохлады аптеки под низкие кроны в плотный жаркий воздух. Снова копилась гроза. Завтра будет просто нечем дышать. Ветви деревьев и фонари превратились в своды длинных туннелей, пробитых в толще черного стекла и уходящих в дурную бесконечность. Беспощадно орали цикады.
Она завела мотороллер — и в этот момент из того промежутка между домами, из которого она вышла вечность назад, появились двое. И это были не полицейские. И у них не было собаки, но тем не менее они уверенно пересекли улицу там же, где переходила она, и остановились перед полуподвальчиком автопрачечной. Один остался стоять, оглядываясь по сторонам, а второй неуловимо быстро скользнул — нет, пролился вниз…
Юлька не видела у них оружия, но не сомневалась, что оно было. Или что оно им просто без надобности…
Когда она садилась в седло, то задела клюшками за стойку, поддерживающую большую маркизу над входом в аптеку. Раздался отчетливый звон металла.
В неожиданной для себя панике она крутнула ручку газа и, чуть не оторвав переднее колесо от асфальта, рванула наискосок через сплошную разметку…
Только на шоссе, обгоняемая десятками автомобилей, облитая их аритмичным быстрым светом, она немного пришла в себя.
Юлька миновала поворот к дому и проехала еще с километр, потом притормозила напротив ярко освещенного, но закрытого на ночь супермаркета, нашла контейнер «Армии спасения» и сунула в окошечко ту одежду, в которой лежала в засаде, и кроссовки. Завтра это будет еще раз выстирано, выглажено, стерилизовано, освобождено от запахов — и отправлено куда-нибудь на север. Здесь плотные темные вещи не нужны даже самым бедным…
Винтовку в тайник она решила положить завтра. Это будет проще и безопаснее. И еще — очень хочется спать. Смертельно. Патологически…
Если бы она ехала на машине, она сейчас непременно слетела бы с дороги.
А так — спасибо ветерку в лицо — она удержалась и сумела затормозить. Затормозить… остановиться… протереть глаза…
Мотороллер упал, и земля качалась под ногами, как небольшой плот.
Да что же такое, почти в отчаянии подумала Юлька и с размаху хлестнула себя по щеке. Потом еще раз.
Боли от удара не было — она словно лупила по подушке. Будто дали наркоз. Ей дали наркоз. Кто-то поднес ко рту маску, а она и не заметила…
Когда она ощутила себя снова, ветер дул в лицо, а в руки через руль пробивалась вибрация мотора. Она куда-то гнала, выжимая из крошечной машинки все ее мышиные силы.
Так… поворот опять проехала…
Когда она поняла это, то испытала вдруг странное облегчение. Всей душой ей хотелось домой, домой, и прижаться к Барбаре, которая просит звать ее Варей, и захныкать, и услышать ее басовитое: «Доченька… « Но она удалялась от дома и была горда собой, чудовищно горда, что смогла, сумела…
Что-то творилось у нее в голове, но это были словно бы сны: вот только что все было, а уже ничего не помню… а теперь другое — и тоже мимо…
Юлька свернула направо в долгий тошнотный восходящий вираж дорожной развязки и поняла, что съезжает с шоссе и делает в конечном итоге поворот налево, но куда? Автопилот знал, только не заботился сообщить. Может быть, у него сломалась рация.
Она проехала километра два или три по прямой, хотя и узкой дороге, а потом свернула вообще на какую-то тропинку, ведущую влево-вперед-вниз, совсем темную и не по-американски выщербленную. Она не узнавала эту дорогу и не знала, кто ее по ней вез. Раза два мотороллер подбрасывало так, что руль только чудом не вырывало из рук. Надо притормозить, подумала она, — и тот, кто ее вез, стал тормозить.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16