.. Нужно бы повесить директоров Южноморской компании, которые разорили всех моих друзей, - и я боюсь, что в результате всего обанкро­тится также и Академия. Покарай их Бог... Бонончини уже здесь. Милорд Берлингтон... сказал, что уже гото­вит ему квартиру... Я считаю его пригодным для выпол­нения задачи, и главным моим советом ему было поже­лание работать в союзе с Сенесино. У Бонончини уже сложилось о нем очень хорошее мнение, потому что Сенесино очень умен» (18 октября).
Итак, в связи с Южноморской компанией разразился огромный скандал, и - Ролли здесь ничуть не преувели­чивает - разорилось действительно пол-Англии. (В жульничестве приняло участие все консервативное пра­вительство; один из государственных секретарей умер в страхе перед следствием, канцлера заточили в Тауэр. К власти пришел либерал Уолполь.) В результате раз­личных финансовых начинаний, которыми руководил сэр Роберт Уолполь, министр финансов из либералов, акционерам удалось «возместить» только треть номи­нальной стоимости их облигаций; следствием этого стал продолжительный экономический застой. Эконо­мический крах чувствительно затронул и английских аристократов, так что «кровопускание» не было для них чересчур чувствительным. Именно поэтому не разори­лась и Академия.
2 ноября 1720 года. Как раз в разгар экономического кризиса появилось первое изданное инструментальное произведение Генделя - первый том сюит для клавеси­на. О выходе произведения оповещают газетные объяв­ления: «Клавесинные сюиты господина Генделя, награви­рованные на тонкие медные пластины, появятся в поне­дельник, и их можно будет купить в магазине „В руки", принадлежащем Кристоферу Смиту и находящемся на Ковентри-стрит, в верхнем конце Хэймаркета, а также в музыкальном магазине м-ра Ричарда Миреса, во дворе собора св. Павла». Из этого выясняется, что друг моло­дых лет Генделя Кристоф Шмидт в то время уже прини­мал участие в английской музыкальной жизни, пока только в качестве торговца. Согласно другому объявле­нию, «композитор был вынужден сам издать эти произ­ведения, с целью предупредить надувательство публики, причиненное несколькими пиратскими и полными ошибок изданиями, из которых кое-какие попали уже и за границу». Информация содержит истинную правду: в преды­дущем году клавесинные сюиты Генделя в самом деле вышли в амстердамском издательстве Роджера, а затем у Ле Кена; в эти издания частично вставлен материал, не имеющийся в «официальном» лондонском издании. Согласно авторскому предисловию к циклу, вышедше­му под названием «Suites de Pieces pour le Clavecin», он «был вынужден издать некоторые из находящихся здесь сюит, так как появились полные ошибок пиратские изда­ния, попавшие и за границу. Я поместил и несколько новых произведений, чтобы собрание стало более полез­ным. Если сборник мой получит теплый прием, то я еще дополню его новыми произведениями, принимая во внима­ние мой долг служить своим скромным талантом той нации, от которой получил столь благосклонную под­держку».
19 ноября 1720 года новый оперный театр начинает свой второй сезон. Была поставлена опера Бонончини «Астарта», имевшая огромный успех: она выдержала тридцать представлений. Музыка Бонончини вкрадчи­вая и милая, она ни в чем не похожа на музыку Генделя - музыку широкого дыхания, большого размаха. Лекерф де ла Виевилль (1674-1710), находившийся во время первой большой «музыкальной дуэли» XVIII ве­ка (развернувшейся во Франции между сторонниками Люлли и Рамо) на стороне Люлли, так характеризует Бонончини в написанном в 1706 году труде («Comparaison de la musique francaise avec la musique italienne»): «Как и Корелли, он писал мало фуг, контрапунктов, облигатных басов; это характерно для итальянской му­зыки. Наибольшая прелесть его музыки в том, что он применяет наиболее редко используемые, самые фаль­шивые и странные интервалы... Он пишет ужасные диссонансы». Это, конечно, мнение «люллиста», который больше ценил музыку «трезвого ума» и современную итальянскую музыку считал слишком изысканной и вы­чурной. Бонончини «пишет маленькие арии, все же да капо, но малюсенькие, легкоперевариваемые; в них име­ется мелодия в народном характере, но тщательно на­душенная, „одетая" согласно моде элегантной публи­ки» (Р. Роллан). Когда Бонончини приехал в Англию, ему уже минуло пятьдесят лет - он мог уже только повторять себя. Но музыка его была совершенно новой для английской публики, и поэтому он имел успех не­смотря на присутствие Генделя. «Астарта», кстати, пи­салась не для Лондона: оперу с успехом исполняли в Италии еще около 1714 года, и, очевидно, именно поэтому дирекция Оперы выбрала это произведение для дебюта Бонончини.
Единоборство Генделя и Вонончини
(1721-1726)
Как между «люллистами и рамоистами» во Франции, так вскоре и в Лондоне началась борьба между «генделистами и бонончинистами». Причина ее, кстати, была весьма далека от искусства. Аристократии всегда осо­бенно нравилось, если между артистами, в данном слу­чае музыкантами, разворачивалось какого-либо рода соперничество. Итальянские вельможи также устроили в свое время большой «конкурс» между Д. Скарлатти и Генделем - тогда еще только в игре на клавесине. Сейчас судьба Генделя обернулась так, что он стал ак­тивным участником, а затем и жертвой глупого и гру­бого пристрастия. Вначале все выглядело как «товари­щеская встреча», однако вскоре она превратилась в на­стоящую «драку». Правда, жизнь Генделя и дальше протекала в привычном русле, но единоборство с Бо­нончини постоянно затемняло события, последовавшие после 1720 года.
Во втором сезоне Оперы «Радамист» вновь был включен в репертуар (28 декабря).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71