декорации спроектировал Сервандони. К первому и четвертому актам написанной на английском языке трагедии по мотивам Еврипида Гендель сочинил музы­ку в духе оперной и, таким образом, создал, собственно говоря, давно желанную оперу на английском языке. Однако премьера «Альцесты» не состоялась. Готовую музыку Гендель использовал в написанной летом «му­зыкальной интермедии» «Выбор Геркулеса».
31 января Гендель заканчивает соль-минорный орган­ный концерт, который позже стал известен как концерт Оп. 7, № 5.
В начале года квартира Генделя на Брук-стрит обога­тилась интересными картинами. 22 января он положил в банк 8000 фунтов; однако 22 февраля снял эту сумму. Вероятно, из нее он заплатил за вновь приобретенную коллекцию картин, о которой пэр Шэфтсберийский в письме от 13 февраля рассказывает своему двоюрод­ному брату и другу Генделя Джеймсу Хэрису следую­щее: «С тех пор как я нахожусь здесь, в Лондоне, я много раз встречался с Генделем, и, думаю, еще никогда он не был таким спокойным и здоровым. Поведение его совер­шенно непринужденно, и сейчас он очень кокетничает тем, что купил кучу красивых картин, особенно велико­лепен среди них один Рембрандт. На музыкальные темы мы беседовали мало, но во всяком случае достаточно, чтобы понять, что он будет продолжать ораториаль-ные представления».
«Рембрандт», то есть изображающий Рейн пейзаж, был, по всей вероятности, произведением одного из учеников великого голландского мастера - Филипса Конинка; в то время Рембрандту приписывали гораздо больше картин, чем художник - очень плодовитый, кстати - мог написать. В собственности Генделя нахо­дился еще один «Рембрандт», которого он получил в подарок от «Бани» Грэнвилла (брата миссис Делани) и в завещании просил вернуть назад дарителю.
План ораториального сезона в феврале можно рас­сматривать уже как окончательный: 24 февраля Гендель одалживает у королевской артиллерии военные литав­ры, которые использовал в прежних представлениях. Поскольку в новой оратории, «Теодоре», особой необ­ходимости в этих необычных инструментах не было, можно предположить, что уже тогда он решил вклю­чить в программу этого сезона «Иуду Маккавея» и «Са­ула», те оратории, в которых литавры играют большую роль.
Одновременно с этим он отправляет рукопись Морелла, «Теодору», королевскому инспектору театров со следующими словами: «Эту ораторию я намереваюсь исполнить в королевском театре „Covent Garden"». Для возросшего авторитета Генделя характерно, что сейчас он даже из вежливости не «просит разрешения» на ис­полнение, а всего лишь сообщает факт, что намеревает­ся дать «Теодору».
Сезон, согласно обычаю, опять начинается во время поста, 2 марта. 1-го числа миссис Делани в восторге пишет своей сестре, миссис Девью: «Завтра начинаются оратории - ,,Саул", одно из самых любимых моих про­изведений, - я пойду».
Сезон опять начинается успешно. После исполнения «Саула», состоявшегося 2 марта, Гендель помещает в банк 200 фунтов. 9 марта исполняется «Иуда Макка­вей»; в этот день Гендель помещает в банк еще 200 фунтов. 14, 18 и 30 марта эту необыкновенно популяр­ную ораторию повторяют; текущий счет Генделя увели­чивается 12 марта на 100 фунтов, 15-го - на 200 и 29-го - на 150 фунтов.
16 марта 1750 года. Новая оратория, «Теодора», успе­ха не имела. После премьеры, 17-го числа, Гендель мо­жет поместить в банк всего только 100 фунтов - в пре­дыдущие годы его премьеры приносили гораздо больший доход. 21 и 23 марта Гендель вновь исполнил это произведение, но без всякого успеха. На вопрос, почему эта содержащая необыкновенно много хорошей музыки оратория не снискала большого успеха, возможно, даст ответ уже не раз цитировавшееся письмо Морелла (1764 года): «Следующее либретто, которое я ему написал в 1749 году, - „Теодора". Гендель очень ценил ее. Когда однажды я спросил его, считает ли он своим главным шедевром большой хор из „Мессии", он ответил: „Нет! Я считаю, что хор, находящийся в конце второго акта „Теодоры", намного превосходит его". - На втором представлении присутствовало очень мало публики, хо­тя там была и принцесса Амелия. Я подумал, что на этом убыточном вечере мне лучше не приближаться к Генделю. Но когда увидел, что он улыбается, осмелил­ся подойти к нему. На это он обратился ко мне: „Будете Вы здесь в будущую пятницу? Тогда я исполню произведе­ние для Вас одного!" Я сказал ему, что недавно встре­тился с сэром Т. Хэнки, „который просил передать Вам, что хочет снять на следующее представление целую ложу", он ответил так: „Это сумасшедший; евреи не идут (так, как на „Иуду") потому, что произведение христианского содержания; дамы же не идут потому, что тема слишком целомудренна!"»
4 и б апреля исполняется «Самсон»; закрывается сезон 13 апреля «Мессией». Несмотря на неуспех «Теодоры», сезон даже с материальной стороны не был неблагопри­ятным для Генделя: 19 апреля он снимает в банке 950 фунтов и в этот же день покупает на сумму 1100 фунтов 4-процентные облигации.
О вечерах ораториального сезона 1750 года живо повествует Анна-Мария Фике дю Бокаж, французская поэтесса, в письме от 15 апреля 1750 года она пишет сестре: «Оратория, или церковный концерт, очень нра­вится нам. Итальянские певцы поют английские тексты в сопровождении различных инструментов. Душа всего - Гендель: когда он появляется, перед ним несут две восковые свечи, которые затем ставят на орган. Под бурные аплодисменты он занимает место, и в это мгно­вение оркестр начинает играть. В перерыве он играет органные концерты собственного сочинения, иногда один, иногда в сопровождении оркестра. Они просто чудесны, как в отношении гармонии, так и исполнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71