Но выбора у меня не было, и, чтобы узнать, повезет мне или нет, оставалось всего несколько часов. Четыре часа до полуночи. Но ведь луна могла появиться и раньше… Я длинно и со вкусом выругался и нажал педаль газа.
К северо-западу от Истры тянулись поля, над которыми уже колыхался призрачный туман. Солнце наполовину растеклось по краю горизонта, напоминая яичный желток. По левую руку километрах в трех от дороги чернел лес. К нему через поле уходила плохо асфальтированная, вся в рытвинах и колдобинах, серая лента — 12-е шоссе. Я свернул на него. Вдалеке беззвучно, тускло отсвечивая лоснящимися спинами, шло стадо. Сзади по проселку тащился, поднимая клубы пыли, белый «Жигуленок». Спокойно и мирно было в этих благословенных подмосковных лесах за несколько часов до конца света.
Я поехал медленнее, боясь ошибиться в определении нужного мне места. Если за лесом 12-е шоссе пересечется с еще одной дорогой — 4-м шоссе, — стало быть, этот лес и скрывает в себе таинственный объект «66». Если же нет…
Это был тот самый лес. Он широким клином врезался в поле между двумя дорогами и расширялся к северо-западу. Я отмерил по карте расстояние. 10 километров на запад от Лопотова, между 4-м и 12-м шоссе… Скорее всего, речь шла о широком фланге леса, подступавшем прямо к 4-му шоссе. Я свернул на грунтовку. Вглубь леса уходила усыпанная густой хвоей дорога, по которой, казалось, давно никто не ездил. Дорога, ведущая к объекту «66». Белый «Жигуль» пропылил мимо и скрылся за поворотом. Стало очень тихо, и в этой тишине я крутанул баранку и направил машину под своды леса.
Дом я увидел минут через пятнадцать, когда уже потерял всякую надежду. Точнее, сначала я увидел ограду — повалившуюся, рассыпавшуюся кусками бетона, торчавшую ржавым скелетом арматуры. Сквозь растрескавшиеся плиты проросли деревья, дорога, некогда подходившая к высоким черным воротам, была завалена упавшими стволами. За остатками ограды и частоколом деревьев угрюмым серым остовом высился дом. Я остановил машину около поваленной сосны, преграждавшей путь к воротам. Конечно, можно было попробовать и проехать, но я не хотел, чтобы шум мотора услышали в доме. Я вылез из салона, выпустил Дария — он первым делом подбежал к сосне и поднял ногу, –вытащил арбалет и чехол со стрелой, достал из бардачка фонарик, проверил пистолет и закрыл дверцу. Было очень тихо. В стремительно темнеющем небе с шумом качались кроны деревьев. Из развалин не доносилось ни звука. Я поправил на плече ужасно мешающий тяжелый арбалет и, осторожно переступая через валяющиеся в траве бетонные блоки, пошел к дому.
От дома осталось три стены и рваная, будто пережившая бомбежку, крыша. Дом был когда-то трехэтажным, но теперь перекрытия между этажами провалились, из стен торчали какие-то гнутые прутья, на уровне второго этажа легкий ветерок трепал гулко вздрагивающий лист жести. Все пространство первого этажа было бесповоротно загажено. На стенах тут и там виднелись рисунки углем и всякие дурацкие надписи. Между обломками располагалось как минимум три кострища, под прикрытием рухнувшей стены уютно устроился грязный полосатый матрас. Руины, похоже, использовались подростками из близлежащих сел в качестве своеобразного клуба.
Здесь никого нет, подумал я неожиданно спокойно. Хромец по-прежнему недосягаем, он прячется неизвестно где и ждет своего часа. И ждать ему осталось недолго: через час, максимум полтора, солнце скроется окончательно, и тусклая луна, уже появившаяся в восточной части неба, будет разгораться все ярче, и чем ярче будет она, тем больше будет наливаться Силой Чаша…
Подвал, подумал я. Мороз говорил, что подземный ход начинается в подвале.
— Дарий, — скомандовал я. — Ищи подвал!
Пес посмотрел на меня и отбежал в сторону. Он обогнул кострище, в центре которого красовалась сделанная из пустой бутылки «розочка», и исчез за полуобвалившейся стеной. Я направился следом. Там действительно была дверь — металлическая, покрытая облупившейся зеленой краской дверь, к которой вели три искрошившиеся кирпичные ступеньки. На двери был выведен пульверизатором жирный черный «пацифик» и написано «Леха — козел». Дарий сидел на верхней ступеньке и внимательно изучал надпись.
— Молодец, — сказал я тихо и потрепал его по шерстяной голове.
Я вынул из кобуры пистолет и левой рукой несильно нажал на дверь. Она поддалась. Пахнуло сыростью и вонью. Арбалет зацепился за гвоздь, торчащий из косяка. Я шепотом выругался, сделал шаг назад и отцепил его. Перспектива блуждания в темноте с этой громоздкой и неудобной штукой радовала меня все меньше и меньше. Дарий проскользнул вперед и исчез в темноте. Поколебавшись секунду, я зажег фонарик и, держа его в левой руке, а пистолет в правой, начал спускаться по ступенькам.
Как ни странно, загажена была только небольшая часть огромного подвала — предбанник у двери. Дальше было сравнительно чисто, блестели в свете фонарика осколки разбитого стекла, пол покрывала мелкая цементная крошка. В темноте, нависавшей над маленьким островком электрического света, укрывались какие-то громоздкие предметы, тяжелые тупые углы, закругления труб. Где-то монотонно капала вода. Я посветил фонариком во все стороны, определяя приблизительные размеры помещения и, стараясь не хрустеть цементной крошкой, двинулся к левой стене.
Там, у небольшого, выложенного плиткой пустого бассейна, действительно торчали три ржавые, влажно блестящие в луче фонаря скобы. Каждая располагалась в центре круглой платформы, края которой были залиты бетоном. Вокруг средней скобы круг был черен и отчетлив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123