— Ну, пошли, сука, — сказал за спиной голос охранника, и чья-то рука, развернув меня за плечи, толкнула на груду щебня. Я упал и тут же получил ботинком под ребра.
— Вставай, нечего валяться!
Я выплюнул песок и встал на колени. Затем попытался подняться на ноги, но от сильного удара ногой в спину не удержался и вновь свалился на щебенку.
— Что ты, мать твою, падаешь! — рявкнул хриплый голос. Затем другой, глуховатый и суровый, сказал:
— Кончай. Подними его.
Но я уже перекатился на спину и встал на ноги, сомкнув скованные руки в замок, чтобы хотя бы раз въехать ими по морде тому из них, кто подойдет первым. Они стояли метрах в пяти, у полуобвалившейся стены. Впереди — ухмыляющийся гард; в руке он сжимал неизменную дубинку, за поясом торчала рукоятка моего пистолета. За ним, широко расставив ноги, стоял облаченный в камуфлированный комбинезон рысьеглазый. На груди у него висел тяжелый прибор ночного видения; ствол «Макарова», который он держал в правой руке, смотрел в землю. Лицо его было задумчиво.
— Ну, вот мы и снова вместе, — произнес он мрачно. — Ты, наверно, думал, что больше нас не увидишь? Что мы привыкли сносить такие плюхи от такой дешевки, как ты, и молчать в тряпочку? Наверно, думаешь, что ты очень крутой парень?
Он посмотрел на гарда. Гард шагнул ко мне и сделал выпад дубинкой. Я быстро поднял руки и блокировал его, приняв удар цепочкой от наручников. Но он тут же нанес мне болезненный толчок в печень, от которого я увернуться не успел, а когда я уже сворачивался клубком, огрел меня дубинкой по шее. Между ключицей и ухом все как будто залило кипящим свинцом, я услышал громкий противный звон и на какое-то время отключился. Потом сознание вернулось, и первым, что я увидел, было каменное лицо гарда, присевшего рядом со мной на корточки. Я боднул его головой, но, очевидно, недостаточно сильно, потому что он только отшатнулся, а затем врезал мне по скуле рукояткой моего же пистолета.
— Теперь ты понял? — донесся откуда-то издалека голос рысьеглазого профессионала. — Такое не сходит с рук, сынок. За хамское отношение к старшим надо расплачиваться.
Я пожевал разбитыми губами и выплюнул сгусток крови.
— Вы ехали за мной в такую даль, чтобы побеседовать на темы морали?
— Конечно, нет, — рысьеглазый говорил неторопливо, с ленцой, и вот эта его неторопливость парадоксальным образом злила меня больше всего. –Нас интересует Чаша. А это так, небольшой урок вежливости.
Я подтянул руки к животу и с некоторым трудом сел. Немедленно подскочил гард и пнул меня ногой в бок.
— Куда ты девал Чашу?!
На секунду мне показалось, что я вижу выход. Появилась надежда, или только слабая тень надежды. Я справился с полоснувшей по ребрам болью и прохрипел:
— Кретины… Вы все испортили… Чаша в подземелье…
Они быстро переглянулись — видимо, этот вариант ими обсуждался.
— Где ты там ее спрятал? — гард снова угрожающе подошел ко мне.
— Только не вздумай врать!
Я проглотил слюну. Надо было как-то объяснить им, в чем дело. В то, что произошло в действительности, они, без сомнения, все равно не поверили бы.
— Это сделал не я… Там, в подземелье, прячется человек… Чаша у него.
Гард схватил меня за отворот куртки и легко, словно куклу, поставил на ноги.
— Я же предупреждал тебя — не надо лечить нам мозги, сука!
Он ударил меня коленом в живот. Я успел напрячь пресс, и получилось не так больно, но сказать, что я зажмурился от удовольствия, тоже было бы неправдой.
— Ты, тварь, где Чаша?
— Я предупреждал вас — за ней охотятся. Этот человек похитил мою девушку и пообещал отпустить ее, если мы отдадим ему Чашу. Чашу он получил, а девушка вместе с ним в подземельях.
— Что значит «мы»? — спокойно спросил рысьеглазый. — На кого ты работаешь?
— Был еще один человек… Он теперь в Склифе, со сломанным позвоночником — этот сделал тот, в подземелье…
— А, длинный, — неожиданно оживился рысьеглазый, и я понял, что они следили за нами. — Ты работал на него?
— Ну, в общем, да, — сказал я угрюмо. В каком-то смысле это так и было.
— Ты уверен, что тот, у кого находится Чаша, сейчас внизу?
— Олег, ты что, веришь ему? — не выдержал гард. — Ты что, не видишь, он же все врет! Он прекрасно знает, где Чаша, только тянет время. Переломать ему кости — тут же все скажет!
Он вопросительно взглянул на рысьеглазого. Тот ответил ему задумчивым взором.
— Да, — сказал я, — я знаю, где Чаша. Она внизу, в подземелье. И если мы не успеем до нее добраться до наступления темноты, нам всем придется очень и очень плохо.
— Это почему еще? — подозрительно спросил Олег.
— Потому что, — огрызнулся я. — Тот человек внизу всех нас уничтожит.
— Ну, это еще вопрос.
— Олег! — взорвался гард. — Он же нас дурит как детей! Он хочет, чтобы мы спустились в подземелье, а там у него, может,братва со стволами на каждом углу. Пусть скажет, куда он спрятал Чашу, и все.
— Болван, — заорал я, — я уже все сказал!
Он бросился ко мне с явным намерением размазать по стенке, но рысьеглазый неожиданно выставил вперед руку, и гард остановился, словно налетев на железный шлагбаум.
— Нет, — усмехнулся Олег, — это было бы слишком просто.
Несколько секунд мы молча и неотрывно смотрели друг на друга. Я ненавидел его, и все же в этот момент рысьеглазый был моим единственным шансом спасти Наташу. Все это — ненависть, мольбу, надежду — он мог бы прочесть в моих глазах, если бы умел читать по глазам. Наконец, он отвел взгляд.
— Я не очень тебе верю, — сказал он глуховато. — Скорее всего, ты задумал очередную подлянку. Но я не дам тебе снова обмануть нас.
Он отошел на пару шагов и поднял пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123