— Повторите заказ, — распорядился Олег. — Вы будете кофе?
— Я буду есть, — сказал я. В волнениях и хлопотах первой половины дня я не успел не то что пообедать, а даже и позавтракать, и теперь действительно чувствовал жуткий голод.
— Баранину, пожалуйста. Кофе. И что-нибудь на сладкое.
Олег удивленно посмотрел на меня. За это время я успел обдумать, что я ему отвечу.
— Видите ли, — как бы в раздумье произнес я, когда официант отошел, — вы, очевидно, не вполне информированы о моих обстоятельствах. Вещь, владельцем которой я являюсь, обладает исключительной ценностью. Строго говоря, она бесценна.
Я на секунду остановился, потому что меня вновь посетило воспоминание о том невыразимом ощущении могущества, которое я испытал, впервые взяв в руки Чашу. Олег терпеливо ждал.
— Но существуют люди, которые хотят эту вещь получить. Любой ценой. Вы понимаете, что в подобных условиях значит — любой ценой?
Он молча кивнул.
— Так вот, я хотел бы четко знать, кто желает приобрести эту вещь. Но пока…
— Я смогу сказать вам это только по достижении предварительной договоренности, — перебил Олег.
— Пока мне нужно знать только, откуда вы или тот, кого вы здесь представляете, получили информацию об этой вещи. От вашего ответа будет зависеть, станем мы разговаривать дальше или нет.
— Ну что ж, — сказал он, — я думаю, что могу сообщить вам это. Известный вам Саша Косталевский вчера вечером предлагал в Клубе некую сделку на совершенно фантастическую сумму одному коллекционеру…
— Этот коллекционер — ваш патрон?
— Этот коллекционер отказался — сумма, повторяю, была абсолютно нереальной. Но информация пошла дальше…
«Быстро же она пришла по назначению», — мельком подумал я, разглядывая начинающее темнеть небо над «Джалтарангом».
— Ваш патрон готов приобрести у меня эту вещь за названную сумму?
— Человек, которого я представляю, готов обсудить с вами условия подобной сделки.
— Прежде чем я дам вам ответ, — сказал я, — я хотел бы узнать о вашем патроне одну вещь… Его имя не Роман Сергеевич Лопухин?
— Нет, — сказал Олег совершенно равнодушно. — Это все?
— Да, — кивнул я. Мысли разбегались, и я вдруг запаниковал. Это могла быть чрезвычайно хитрая ловушка, подстроенная Хромцом, а мог быть чрезвычайно удачный шанс избавиться от Чаши, но я не в состоянии был понять, как же именно обстояло дело. К счастью, появившийся официант несколько облегчил мою задачу. Я набросился на дымящуюся баранину, лихорадочно прокручивая в голове варианты выбора.
— Ну так что же, — спросил Олег, дождавшись, пока я расправлюсь с первым куском мяса. — Мы будем обсуждать вашу проблему?
И тут я решился. Я вытер губы куском лепешки и сказал:
— Будем.
— Тогда мы должны выяснить следующие вопросы. Что за вещь вы предлагаете на продажу? Какую цену вы за нее хотите? И когда вы собираетесь осуществить сделку?
Я внезапно почувствовал облегчение. В конце концов, я уже больше ничего не решал.
— Это чаша, — сообщил я, примеряясь ко второму куску баранины.
— Известная в традиции как Грааль. По христианской легенде, в нее была собрана кровь распятого на кресте Спасителя, но на самом деле она намного древнее.
— Подождите, — сказал Олег. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнотик и элегантный «Паркер». — Как вы говорите — Грааль?
— Да, — подтвердил я. — С двумя «а».
Он аккуратно записывал. Мне стало смешно.
— Эта вещь — уникум. Это значит, что подобных ей не существует в мире вообще.
Олег уважительно взглянул на меня. Примерно так я смотрел бы на физика, если бы тот пытался всучить мне синхрофазотрон.
— Ее возраст — более пяти тысяч лет. Точнее я затрудняюсь определить, но то, что больше — несомненно.
В ореховых глазах впервые мелькнуло сомнение.
— А разве тогда делали… такие вещи? Это же каменный век, по-моему, дикость…
— Делали, — успокоил я его. — Вы записывайте, ваш патрон должен разбираться в таких вещах.
Он хмыкнул и записал. Я добил, наконец, баранину. Во рту полыхал пожар — блюда в «Джалтаранге» острее острого.
— Все? — спросил он.
— Пожалуй, да, — сказал я. — Вам нужно что-нибудь еще?
— Неплохо было бы взглянуть на саму вещь.
Я снова кивнул и полез за фотографиями в карман куртки. Он моментально напрягся, собрался, лицо застыло, мне даже показалось, что на ушах нервно подрагивают пушистые рысьи кисточки. Я достал фотографии и положил на глянцевую обложку «Плейбоя».
Вчера, после того как мне все же удалось убедить ДД и Наташу в том, что от Чаши необходимо избавиться, и чем скорее, тем лучше, было принято решение сделать несколько фотоснимков Чаши — в качестве рекламы для будущих покупателей. Мы делали их в тягостном молчании, потому что ценой одержанной мною победы оказалось переменившееся отношение ко мне остальных участников триумвирата. Кроме того, ДД и Наташа поссорились еще и между собой, но из-за чего — мне так и не удалось выяснить. Когда мы извели на Чашу целую кассету для «Поляроида», присутствующий при этом Пашка, по своему обыкновению, захныкал и потребовал, чтобы его сняли тоже. Понаблюдав, как медленно проступают из серой пустоты снимка черты его лица, он пришел в безумный восторг и захотел сфотографировать нас. Все согласились, по-моему, только потому, что ударяться в амбицию перед ребенком было попросту глупо. В результате на свет явился групповой портрет благородных рыцарей Святого Грааля: Наташа, с отсутствующим видом глядящая куда-то мимо объектива, ДД, похожий на злого Дон Кихота после очередной встречи с мельницами, и некто Ким, изображающий неандертальца, которому только что врезал дубиной по башке другой неандерталец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123