Вытащил из кобуры пистолет и снова отошел на три метра.
— Хорошая пукалка, — заметил он почти уважительно. — «Вальтер»! Где отсосал?
— В «Детском мире» купил, — хмуро ответил я.
— Стрельба нам здесь ни к чему, правда, Ким? — улыбнулся Олег.
— Хозяин не любит шума, да и мебель ценная… Вам, кстати, не тяжело? Плечо не болит?
Сергей сделал шаг ко мне и протянул руку. Я нехотя снял с плеча сумку, испытывая сильное желание заехать этой сумкой по его квадратной физиономии.
— Ну, что? — продолжал ухмыляться Олег. — Так лучше? Тогда — вперед.
Я не люблю разговаривать в подобных ситуациях — предпочитаю действовать. Но здесь действовать было невозможно — во всяком случае, я еще не видел, каким путем мне удастся вырваться из-под опеки двух милых молодых людей. Поэтому я сказал:
— Вашему патрону придется ответить за эту самодеятельность.
Прозвучало это достаточно жалко. Олег прищурился.
— Вперед, я сказал, — повторил он.
Я пожал плечами и пошел к лестнице. Олег двигался в нескольких шагах позади, держа пистолет у бедра, как и подобает специалисту. Гард, обе руки которого были теперь заняты сумкой и дубинкой, замыкал нашу торжественную процессию.
Лестница была слишком узкой, чтобы развернуться. Да и вообще они вели меня по всем правилам, надо отдать им должное. «Что ж, по крайней мере, Чаша в надежных руках» — подумал я.
В гостиной, к моему изумлению, сидела девушка. Я плохо рассмотрел ее лицо, так как был в этот момент занят несколько иными проблемами, но у меня создалось впечатление, что, увидев нас, она жутко удивилась. Она попыталась встать, но Олег махнул рукой (я увидел, как дернулась его тень, ползущая впереди меня), и она снова опустилась в кресло.
— Добрый вечер, — поздоровался я. Она автоматически кивнула.
— Я, к сожалению, не могу уделить вам должного внимания, — продолжал я. — Видите ли, обстоятельства, в которых я оказался…
— Вперед, — прошипел у меня за спиной Олег. — Быстро!
Я улыбнулся девушке и пошел дальше. «Сейчас они меня убьют, — подумал я тоскливо. — Выведут во двор и шлепнут где-нибудь у сортира…»
— Открой дверь, — приказал Олег. — И не вздумай бежать — стреляю сразу.
Я вышел под дождь. До земли было метра два — двенадцать ступенек, я запомнил это, когда поднимался в дом.
— Спускайся, — донеслось сзади. — Медленно.
Ступеньки были скользкими. Я взялся одной рукой за перила, соображая, успею ли я перенести в прыжке свое тело в темноту до того, как Олег спустит курок. Сомнительно — я все-таки имел дело с профессионалом.
Я шагнул с последней ступеньки и оказался на мокрой земле. Наверху приоткрылось окно — возможно, Валентинов отворил его, чтобы посмотреть, как меня будут выводить в расход.
Что-то тяжелое ударило меня в спину. Я машинально упал лицом вперед, успев в последнюю секунду поставить в упор руки. Чавкнула брызнувшая мне в лицо жидкая грязь, и я увидел рядом с собою свою сумку.
— Расслабься, — весело крикнул сверху Олег. — Мы просто немножко пошутили.
Я скрипнул зубами и встал. Поднял сумку, расстегнул — она по-прежнему была битком набита деньгами.
— Не забудь пушку, Ким!
«Вальтер», тускло сверкнув в падавшей из двери полоске света, шмякнулся к моим ногам. Я поднял его, выщелкнул обойму — патронов, естественно, не было.
— В следующий раз будете вести себя вежливее, — пророкотал сверху густой голос Валентинова. — Надеюсь, вы хорошо усвоите этот маленький урок, юноша…
Я сплюнул и пошел к воротам. Ботинки разъезжались по жидкой грязи, ноги дрожали. Около ворот я остановился, чтобы немного успокоиться. Джинсы и куртка были в мокрой земле. Я отломил у какого-то куста ветку с густыми листьями и вытер наиболее грязные пятна.
— Ведь чуть не шлепнули, сволочи! — сказал я вслух.
Я вспомнил улыбку Олега, и меня замутило. Ситуации, когда тебя бьют, а ты не можешь дать сдачи, в моей работе не так уж редко встречаются, но это не означает, что я к ним привык. Каждое новое унижение — это унижение.
— Дерьмо, — сказал я и пошел к машине.
Таксист был начеку. Он так и не подумал разворачиваться, и, как только я вышел за ворота, ослепил меня фарами. Я прикрыл глаза рукой.
— Все путем? — спросил он, когда я упал на сиденье. — Что-то ты уж больно грязный.
— А у них там не убирают, — объяснил я. — Поехали, все нормально.
Тяжелые еловые лапы хлопали по крыше машины, желтоватый свет фар выхватывал из темноты какие-то прогалины, поваленные деревья, заросли папоротников, все остальное тонуло в густом мраке и казалось враждебным и грозным. Медленный ленивый дождь стучал по стеклам, лениво двигались «дворники», бурчал что-то под нос шофер, в машине было тепло и уютно. Я сидел, прижимая к себе сумку, в которой лежало полтора миллиона, и думал, что все, наконец, завершено. Чаша более не принадлежит ДД, и надо мной отныне не будет висеть страшный груз ответственности, взваленный на мои плечи стариком Лопухиным. Круг разорван, и нить моей судьбы вырвалась из сотканного не для нее узора. Можно отдохнуть, подумал я, наконец-то можно отдохнуть… Расслабься, сказал Олег, и он был прав. Я разделался с этой историей, продал Чашу, спас ДД от фамильного проклятия и честно заработал сто пятьдесят тысяч. Десять процентов от сделки, обычный тариф посредника. Конечно, я рисковал жизнью, конечно, меня чуть не убили и надо мною вволю поиздевались, но ДД об этом никогда не узнает. Сто пятьдесят тысяч, в конце концов, неплохие деньги за три часа ожидания смерти и десять минут унижения. Но главное — главное, я освободился от Чаши.
На Арбате я расплатился с таксистом, скинув ему сотню сверх договоренности, и попросил подождать меня минут десять — засиживаться у ДД я не собирался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123