Он не снимал наушников и внимательно прислушивался к треску помех.
— Может быть, — отозвался он.
— Как это — может быть?
— Он не дает мне зафиксировать частоту. Я получаю только обрывки разных сообщений.
— Дай-ка мне.
Цаллен оттолкнула парня от приемника и нагнулась над сотнями мигающих лампочек и приборов. Многие из них не были даже подписаны. Для начала офицер-связист нажала пару кнопок и покрутила несколько ручек.
Станция вздрогнула. Антенные блоки, выполненные в виде органных труб, загудели от перегрузки. Над панелью управления возникло сияние от множества загоревшихся лампочек.
— Он сработал? — спросила Цаллен.
— Похоже, что он перебирает все частоты по очереди, мэм. Зависит от того, что именно он обнаружит.
Цаллен услышала ужасный скрежет, а из-под панели показалась струйка дыма. В конце концов, если она сломала проклятую машину, это не ее вина. А для починки есть техники.
Отстраненный техник внезапно вскрикнул. Голова его рывком запрокинулась назад, шею свело судорогой, глаза закатились, так что стали совсем белыми, а пальцы впились в наушники. Цаллен схватилась за дужку и попыталась сдернуть наушники, но они раскалились докрасна и прикипели к черепу парня.
— Проклятье! Проклятье, мы потеряли целый блок! — раздался чей-то крик. Возможно, того техника, который работал над третьим регистратором.
Все остальные члены команды связистов сбежались в маленькое помещение и стали кричать, предлагая всевозможные советы. В центре связи поднялся невыносимый гвалт и стало еще теснее.
Цаллен отшатнулась от техника: он перестал кричать, зато от него пошел удушливый маслянистый дым.
— Замолчать! — крикнула Цаллен, выхватив свой лазерный пистолет. — Что произошло?
— Принят какой-то сигнал, — крикнул кто-то в ответ. — Но слишком сильный. Такого уровня ничто не может выдержать!
— Откуда он поступает?
На несколько мгновений воцарилась лихорадочная деятельность. Один из регистраторов взорвался, рассыпав вокруг искры и вылетевшие детали.
— Источник сигнала на Борозис Септиам!
— Изолируйте центр от остального корабля!
— Контрольные устройства вышли из строя!
— Тогда берите любой пожарный топор и рубите кабели!
Общий пронзительный крик отметил взрыв всех цепей регистраторов. Осветительные лампы погасли. В центре связи стало тихо.
— Кто-нибудь ранен? — осторожно спросила Цаллен.
Из главного приемного устройства послышался странный звук. Его можно было классифицировать как голос, но он говорил на таком ужасном для слуха наречии, что Цаллен оцепенела. На нее обрушились мрачные, гортанные звуки, похожие на голоса миллиона наблюдателей, сыпавших проклятиями. Звуки причиняли почти физическую боль.
— Моральная угроза… — медленно произнесла Цаллен, надеясь, что ее вокс-связь с капитанской рубкой еще действует. — В центре связи возникла моральная угроза. Изолируйте нас и передайте Хорстгельду…
Темно-пурпурное сияние установилось над консолью аппаратуры, и на стенах задрожали блики. Голос не умолкал. Хотя Цаллен и не могла понять ни единого слова, смысл был невероятно ясным. Жестокость, гнев, ненависть слышались в каждом слоге. Цаллен заставила себя взглянуть на приборы консоли: неимоверно мощный сигнал поступал откуда-то с таинственной планеты под ними. Эта частота редко использовалась для связи, но сигнал оказался настолько сильным, что пробивался через все системы фильтрации и заливал «Гамму» потоком откровенного зла.
Через несколько мгновений психическая структура не выдержала, и центр связи взорвался.
— Я предлагаю компромисс, — сказал инквизитор Никсос.
Личные покои контр-адмирала занимали несколько холодных, одетых в камень комнат, обставленных строгой мебелью из твердой древесины и украшенных иконами имперской веры. Никсос устроил встречу в личной капитанской часовне, подальше от глаз команды. Рядом с ним сидела Хокеспур, дальше — Хорстгельд и Аларик. Архимагос Сафентис и техножрец Таласса — сравнительно мало механизированная женщина, прибывшая вместе с ним на челноке,— представляли Адептус Механикус.
Если Никсоса и нервировало его многократное отражение в фасетчатых глазах Сафентиса, он этого никак не показывал.
— Споры ни к чему не приведут, — добавил он.
— Необычные слова для инквизитора, — сказал Сафентис. — А учитывая обстоятельства, и самые мудрые.
— Что ж, я рад хорошему началу, — ответил Никсос.— Но прежде я хотел бы узнать, что вы обнаружили в либрариуме сектора.
— Должен ли я понимать, что вы спрашиваете как инквизитор, а не простой любопытствующий?
— Вы правильно меня поняли.
— Очень хорошо.
Как догадывался Аларик, Сафентис прекрасно знал, что отказ отвечать на вопросы Инквизиции мог повлечь за собой любое выбранное Никсосом наказание.
— Упомянутая планета носит название Каэрония. Она исчезла немногим более ста лет назад, после расследования по поводу предполагаемого всплеска ереси среди нижних чинов местных техножрецов.
— Вы уверены?
— Да. Каэрония — это мир-кузница. Согласно Договору Марса, она полностью принадлежит Адептус Механикус, отсюда и наша настойчивость в проведении расследований.
— Договор Марса ни в коей мере не может противостоять действиям Инквизиции, — сердито бросила Хокеспур.
— Допускаю, что так оно и есть, — ответил Сафентис, но теперь его голос был настроен выражать снисхождение. — Но для того чтобы убедиться в этом, потребуется время, которого у нас нет.
— Отсюда и мое предложение,— вмешался Никсос.— Объединенная миссия.
— Разумеется, под моим командованием, — потребовал Сафентис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105