ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я слишком привязан к себе, всегда чувствую, что главное - то, что происходит в результате творчества со мной самим.
8
Как я ни увлекся живописью, скоро мое ушедшее в тень пристрастие к ясности, к логике, разуму стало проявляться. Я чувствовал беспокойство: мне было непонятно! Я сам отравлял свое блаженство. Не могу сказать, что сомнения мешали моему занятию: когда я писал картины, то для мыслей места не оставалось, сосредоточенность и узость внимания помогали мне. Но вопрос сидел во мне, как больной зуб. Я должен был поставить последнюю точку, закрыть дверь за наукой. Я должен был понять, что произошло со мной.
К тому же я чувствовал необходимость как-то "оправдаться" перед собой. Не прельстился ли я легкостью и бездумностью приятного дела, похожего на постоянный праздник? Действительно, картинки давались мне без видимых усилий. Некоторые до сих пор удивляют меня. В них непонятное мне самому мастерство, при моем-то полном неумении... откуда?.. Я никогда этого не умел, помню свои мучения на уроках рисования... И теперь, я говорил уже, скоро понял, что плохо вижу пропорции, во мне нет точности и дотошности. Но это не мешало мне! Что это все значит?.. Моя ответственность за себя и требовательность бунтовали. Можно ли было так безрассудно поступать?..
Я ни за что на свете не бросил бы это занятие, но сомневаться "задним числом" - мой удел. Мне было нужно подвести "основу" под самые безумные поступки. Картина разорванной на две части жизни меня не устраивала. Она содержала опасность, угрозу, контуры которой терялись в тени.
На первый взгляд казалось, что решение уйти из науки опиралось только на мои чувства. Я испытывал сильнейшее отвращение ко всему, что было связано с точным знанием. И сильнейший интерес к новому занятию. Вот и все аргументы! При этом я не чувствовал никаких сомнений в правильности своих действий. Вот это-то и досаждало мне: логика и разум завидовали прочности и непоколебимости такого ажурного строения. Все спонтанное, интуитивное в те годы глубоко поражало меня и даже уязвляло: я не могу понять, как понял?! Все, что зависело не от разума, шло мимо закономерности, злило меня. И глубоко интересовало. То, что во внешнем мире я называл одним словом СЛУЧАЙ, во мне самом находило свое продолжение в интуиции. Я называю случайным все, что не зависит от меня, от моей воли. Враг или друг, какая разница, если непонятно, смутно, не подчиняется ни разуму, ни желаниям! Поэтому отказ от науки, бесповоротный и бессловесный, вызывал во мне вопрос:
Что стояло за моей убежденностью?..
9
Вопросы и сомнения надоели мне, нужно было что-то предпринять, чтобы отвязаться от них. Но как это сделать? Я много думал, повторял свои мысли и шепотом, и вслух, на улице и в пустой тихой комнате, на свету и в темноте... Не помогало. Мысли тут же растворялись в воздухе, и я снова оставался ни с чем. Аргументы не казались мне весомыми, не откладывались во мне плотным осадком - я постоянно возвращался к одним и тем же будоражащим меня вопросам.
Повторю еще раз - я ничуть не сомневался в правильности, бесповоротности своего решения. Но я понимал, что не может быть столь серьезных действий без глубоких внутренних причин. Я хотел знать их, иначе чувствовал себя сидящим в пустой комнате, с распахнутой дверью за спиной. Я должен был поставить точку, закрыть дверь, "задвинуть ящик" - то есть отбросить то, что произошло, чтобы целиком заняться тем, что было передо мной. Мое непонимание отвлекало меня.
В один из таких моментов мне стало совершенно ясно, что все придется записать. Не просто провернуть в башке, продумать, а именно - навести порядок словами, припечатать их к белому листу. Я снова был уверен. Оказывается, я давно знал, как надо поступить, но почему-то забыл. Такая "забывчивость" мне свойственна. В памяти это было, но то ли не вытаскивалось, то ли мгновенно, без рассуждений отбрасывалось, как вздор, ненужный хлам... а в один прекрасный момент оказалось самым важным и удивительно простым, знакомым. Конечно, ведь в самых трудных случаях я всегда брался за перо! Я не объяснялся со своими обидчиками, не спорил, а писал письма. Так было, сколько себя помню. И это несказанно удивляло многих. Написать мне было не просто легче, чем сказать - написанное обладало особой силой: оно убеждало меня. Мысли, вылетевшие в вольный воздух, казались неопределенными, бесформенными, легковесными, словно пар от дыхания. Но как только я садился писать, они становились тяжелей, вязче, следовали одна за другой; текст призывал к спокойствию - дело сделано, можно отойти и забыть.
Но тут мне пришлось помучиться. Я привык все свои немногочисленные мысли держать в поле зрения одновременно, сразу, как бы видеть их сверху и тогда уж распределять по поверхности бумаги. Теперь же текст подавил меня своей огромностью. Я тщетно перебирал страницы, пытаясь запомнить, что в начале, что в середине... Меня преследовал страх повторений. В ужасе я обнаруживал то здесь, то там, что повторяются не только отдельные слова, но и целые выражения!.. Тридцать страниц через один интервал! Я поздно понял, какую ошибку совершил, напечатав так густо. Дело не в поправках, которые я вносил на отдельных листах, а в том, что я не видел текста. Мне трудно было охватить страницу единым взглядом - о чем это здесь?.. Буквы мерцали, расползались, и смысл не доходил до меня. Я просыпался ночью, вскакивал, хватал эти листы - мне казалось, что одна фраза повторяется дважды!.. В конце концов, я запомнил, какой абзац следует за каким и о чем в них говорится. Только тогда я стал свободней обращаться с материалом и думать о вещи в целом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики