Было видно, что она совсем заскучала в тишине и полумраке неподвижного корабля.
— Мне так медленно оформляли документы, что я подумал, будто меня оставят в офисе насовсем.
— Вы ничего не понимаете, — с улыбкой произнесла девушка. — Жизнь скучна и однообразна, а женщины любопытны. У нас очень редко бывают пилоты Дальней Разведки, тем более в таком грозном виде, в полном вооружении.
— Вы хотели сказать — «драконы»?
Она попыталась сдержаться, но сначала прыснула, потом, не таясь, засмеялась глубоким грудным смехом.
— Извините, — проговорила девушка, пытаясь остановиться. — Я слышала, что вы и сами себя так называете.
Она замахала на себя ладонями. На Джека дохнуло тонким ароматом духов, неуловимым запахом молодого женского тела.
— Я — Джек Эндфилд.
— Ника Громова. — Девушка протянула руку. Капитан осторожно сжал ее теплую, нежную ладонь, затем, повинуясь внезапному импульсу, поцеловал. Она слегка покраснела и опустила глаза.
— Вы надолго к нам?
— Видимо, да. Месяцев на пять минимум.
Ника стала рассказывать, какая замечательная планета Деметра, сколько хорошего есть на ней. Под звук ее прекрасного, глубокого голоса челнок мягко тронулся. Загорелись экраны полного обзора, создавая иллюзию свободного полета. Прогулочная машина высокого класса шла без рывков и раскачки, удаляясь от громады древнего суперлинкора, переделанного в стационарный орбитальный спутник. Разговор сам собой прервался. Автоматический пилот мягко вел челнок сквозь пустоту туда, где вырастала планета, наползая на экраны своей биллионнотонной массой. Корабль начал тормозить сильными двигателями, придерживая хрупкий груз компенсаторными полями. Они уже подлетели к границе атмосферы, как вдруг Эндфилд уловил слабый свист. Так воспринимается близкая работа двигателя нереактивной тяги без экранировки, когда интенсивность пространственных волн становится настолько большой, что непосредственно воздействует на среднее ухо.
— Посмотри, Джек, — с восторгом крикнула Ника, касаясь его плеча. — Это эфемеры.
Эндфилд увидел цепочку огоньков, которую они быстро нагоняли. Огоньки быстро превратились в голубые шары, вернее, сфероиды с маленькими тонкими хвостиками. Корабль прошел сверху, живая экзотика ушла за корму.
Двигатели челнока послали очередной тормозной импульс. Машина круто провалилась вниз. «Что он делает?!» — мелькнуло в голове у Капитана.
Светящиеся комки наткнулись на днище аппарата, несколько из них взорвалось. Ника вскрикнула. Челнок резко дернулся, словно получил хорошего пинка. Эфемеры встали в круг и обстреляли корабль частичками своего вещества. В кабине запахло озоном, по металлическим поверхностям побежали разряды, экраны и светильники погасли, гравитация выключилась. Корабль заревел и затрясся, входя в атмосферу.
— Джек, сделай что-нибудь, — растеряно прошептала девушка.
Эндфилд подхватил Нику, потащил ее в пилотскую кабину, выбив тонкую дверь, толкнул в кресло и приказал пристегнуться. Сам сел на место первого пилота, посмотрел на безнадежно мертвый пульт. Наведенные электрические разряды нарушили работу компьютера.
Челнок вращался, на стекла кабины набегало вишневое пламя, но температура обшивки была еще относительно невелика.
«Попытаться можно…» — решил Капитан.
Он сломал пломбу, потянул рычаг. Грохнули пирозаряды, выталкивая аварийные крылья и стабилизаторы.
«По крайней мере, эта система уцелела, — подумал Джек. — Загадка решилась просто: столкновение, катастрофа. Нет человека — нет проблемы». Именно это он почувствовал, когда не хотел идти на посадку.
Перегрузки росли, пламя становилось все ярче. Челнок ревущим болидом пропарывал стратосферу, теряя космическую скорость. Эндфилд уловил момент, когда машина достаточно замедлилась, чтобы перейти с аэродинамического торможения на планирующий полет, и поворотом другого рычага широко раскрыл основные несущие плоскости.
Корабль заскользил на тридцатикилометровой высоте, освещенный лучами светила, восходящего над огромным, погруженным во мрак континентом. Надо было выбирать место приземления. Джек знал, что посадочная скорость превысит 100 метров в секунду, поэтому сесть машина могла только на воду или на достаточно ровную, желательно песчаную площадку. Катапультироваться без защитных костюмов и антигравитационных поясов было бы самоубийством.
Челнок все круче забирал к земле. Косые лучи местного солнца осветили деревья под аппаратом до самого горизонта и зеркало воды вдалеке. Эндфилд тянул к далекому озеру, аппарат все хуже слушался рулей.
Джек с трудом удерживал штурвалом и педалями неровный, неустойчивый полет, грозящий перейти в «штопор». Едва не зацепив верхушки деревьев, через которые она перевалила буквально на честном слове, машина тяжело ударилась о воду, подпрыгнула и заскользила, поднимая носом вал воды и оставляя за собой широкий кильватерный след.
Со стоном лопнула обшивка. Девушка и Эндфилд моментально промокли.
Корабль пропахал брюхом дно мелководья, тяжело врезался в песок берега. Машина закувыркалась по пляжу, ломая крылья, оставляя куски обшивки, стабилизаторы, осколки блистеров. Наконец она перевернулась в последний раз и осталась лежать, показывая небу разодранное брюхо.
В салоне клубилась пыль. Ника висела на ремнях головой вниз, ее мокрые волосы качались как маятник. Она открыла глаза и чихнула.
— Ты не ранена? — спросил Джек, освобождаясь от ремней.
— Все в порядке, — ответила она. Голос был на удивление спокоен.
Эндфилд расстегнул ремни ее кресла, помог спуститься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27