Принц
шарахнулся от окна, заметив, как на подоконник приземлился огромный черный
ворон, мрачно уставившийся на смолкших собеседников. Принц прогнал его
обратно к виселицам.
- Я посмотрю, что смогу сделать, Молин. Мне надо поговорить с
советниками.
- Мой дорогой Принц, во всех делах, имеющих отношение к духовному
благоденствию Имперского Присутствия в Санктуарии, ваш единственный
надежный советник - я.
Молин немедленно пожалел, что не сумел сдержаться. Хотя Принц и дал
ему устное заверение, жрец Вашанки был уверен, что цербер Темпус будет
знать обо всем еще до заката.
Этот Темпус просто чума, язва, возмутитель порядка вещей. Сын
Вашанки, настоящий его сын, вне всякого сомнения, но абсолютно не
признающий ограничений ритуалов и положения сословий. Пусть даже часть
слухов о нем правда, но суметь пережить расчленение на столе Керда... В
это нельзя поверить. Темпус не мог полностью оторваться от влияния касты.
"Ну, - подумал через секунду Молин, - ведь я тоже его настоящий сын.
Пускай Принц нетерпеливо бежит к нему с новостями, пусть он советуется с
Темпусом. Даже если они и замыслят что-то против меня, я все равно возьму
верх."
Поколения за поколениями жрецов растили подлинных сынов Вашанки. Бог
больше не был похож на прежнее охочее до крови существо. Вашанку можно
было ограничить в действии и в конце концов, семья со стороны Молина
больше, чем у Темпуса.
Без тени беспокойства Молин смотрел на удаляющегося Принца. Ворон
снова устроился на подоконнике, как делал всегда. Птица нетерпеливо
каркала, пока жрец вместе с рабом готовили ему пищу: живых мышей в вине.
Жрец наблюдал, как ворон полетел над крышами Лабиринта, следя за ним
взором даже после того, как жена несколько раз окликнула его.

4
Сейлалха застыла подобно статуе, пока угрюмого вида женщины
оборачивали ее изумрудно-зеленой материей. Они наверняка не раз укололи бы
ее своими шпильками и булавками, но шелк требовал величайшей осторожности
в обращении. Отступив назад, они показали рабыне, что та должна
повернуться.
При малейшее движении Сейлалхи вокруг вздымались облачка прозрачной
ткани. Ощущение прохладной материи было настолько непохоже на грубые
привычные одеяния, что на миг Сейлалха отвлеклась от чтения хитрого языка
жестов ее наставниц, пока те обсуждали свое творение.
Праздник грядет, иначе они не одели бы ее так, и вскоре она выступит
во время танца перед богом. Луна над ее кельей превратилась в тонущий во
тьме узенький серп месяца.
Взяв инструменты, женщины принялись играть. Не дожидаясь, пока в
музыку вступят барабаны, Сейлалха начала танец, и свободные края материи
кружились вместе с ней. Она плыла вместе с рваным ритмом музыки, отдаваясь
целиком каждому повороту и наклону, глубоко в душе понимая, что
бессмысленный набор движений и есть ее единственный, неповторимый призыв к
свободе.
Когда Сейлалха закружилась в заключительных бурных порывах танца,
взметнувшийся вверх изумрудно-зеленый шелк слился с разметавшимися
волосами и обнажил ее тело, удерживаясь лишь заколками на шее и талии. И
когда девушка склонилась в глубоком поклоне, шелк плавно опустился,
скрывая ее тяжелое усталое дыхание. Молчали даже всегда поправлявшие ее
ненавистные барабанные палочки.
Освободив волосы, Сейлалха грациозно поднялась. Молчаливые наставницы
будто приросли к месту, не в силах молвить хотя бы слово. Больше никогда
отныне не будет она тренируемой ученицей. Хлопнув в ладоши женщинам,
Сейлалха подождала, пока ближайшая из них не подошла к ней, чтобы снять
шелк и проводить девушку в умывальню.

5
Стояла кромешная тьма, и даже света двух десятков свечей не хватало,
чтобы процессия в безопасности прошла вдоль узких, предательских улочек
Санктуария. Молин Факельщик вместе с пятью другими иерархами избавили себя
от шествия и поджидали их в относительно удобном месте, на каменных
ступенях по-прежнему недостроенного Храма Вашанки. Поодаль от жрецов был
воздвигнут огромный круглый шатер, внутри которого можно было слышать, как
немые женщины настраивают свои инструменты. Когда на площади замерцали
свечи, музыка смолкла и Молин, как всегда осторожный со своим сложным
головным убором, взобрался на небольшое возвышение рядом со входом.
Закутанная в меха и золото Сейлалха держалась обеими руками за край
открытой платформы, пока набранные из гарнизонных солдат шестеро
носильщиков преодолевали грубо отесанные ступени. Ее неожиданно поволокло
в сторону, так что роскошный наряд едва не оказался на земле, но умение
танцовщицы спасло ее от дурного предзнаменования. Десять преступников из
числа горожан, накачанные одурманивающими зельями до почти
бессознательного состояния, плелись следом - безразличные к прошлому и
настоящему и не ведающие, что ожидает их в недалеком будущем. Их белые
одежды были испещрены следами от бесчисленных падений на скользких улицах,
но ни один серьезно не пострадал.
Замыкавший процессию Принц Кадакитис, в маске из литого золота и
обсидиана, прокладывал себе дорогу в шатер. Принц бросил взгляд на Молина,
когда проходил мимо, но маски на лицах у обоих сделали невозможной всякую
попытку заговорить. Для Молина было достаточно, что Принц сам вошел в
шатер. Жрец закрыл матерчатую дверь и прикрепил три перекрещенных копья у
входа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88