Объясни нам, пожалуйста, конкретно.
«Ну, все, — подумал Язон, — если флибустьер называет тебя друганом и просит объяснить конкретно, значит, уже посчитал за своего. Теперь категорически нельзя уйти от ответа, прикинувшись дурачком. Остается импровизировать. Что ж, не впервой».
— Пьер, вы слышите меня? Я думаю, вы должны сейчас найти нечто, обладающее свойствами абсолютно черного тела. Оно там, в глубине, вы не сможете не заметить его...
Почему он сказал именно это? Интуиция? Наверно, интуиция...
А звездолет тем временем уже вплыл в просторную пещеру, прожектор его то ли погас, то ли светил в пустоту, зато вся бугристая поверхность неожиданно засияла желто-оранжевым теплым светом. Однако шевелящаяся вокруг нечисть сделалась при этом, как ни странно, мертвенно-голубой. Толстые, будто колонны древнего храма, стебли скручивались в спирали, колыхались, вибрировали, начинаясь из, ничего и уходя в никуда.
И вот тогда Язон почувствовал небывалое, чудовищное по силе давление злобы, будто пси-барьер в его мозгу и золотой корпус звездолета на какое-то время превратились в одно целое. Напряжение росло, и это не могло длиться бесконечно долго. Тем более что «Овен» продолжал свое движение в глубь пещеры.
— Вижу!!! — вдруг закричал Миссон с восторгом и ужасом. Это был голос безумца. — И сейчас я его поймаю...
Давление на мозг Язона в тот же момент ослабло, если не сказать исчезло. А все камеры одновременно вышли из строя. Очевидно, та же участь постигла радиоантенны, звуковые датчики и даже пси-трансляторы. То есть всякая связь со звездолетом «Овен» прервалась полностью.
Чуть позднее, когда они с Морганом прокрутили предусмотрительно пущенную на запись — съемку внутри «Овна», удалось разглядеть, что за секунду до наступления полной темноты и тишины Миссон протянул руку и дернул за некий рычаг. Язон ему ничего про этот рычаг не говорил, не мог говорить, потому что и сам не знал. Но последние слова Миссона: «Я сейчас его поймаю...» — объясняли многое. Вот только кого — его?
Внимательно просмотрев запись, они попробовали еще раз вернуться на внешние видеодатчики звездолета. Бесполезно. Полное отсутствие каких бы то ни было сигналов. Тогда Морган переключился на информацию с других точек планеты. Полиэкран канонерки позволял показывать одновременно лишь четыре фрагмента, и пришлось достаточно долго листать кадры, прежде чем сделалось совершенно ясно: военные действия прекращены одновременно по всему Пирру.
Язон не верил своим глазам, не хотел верить. Но факт оставался фактом.
Морган выборочно вышел на связь с несколькими командирами звеньев, поинтересовался, в чем дело.
— Эти уроды перестали нападать, — сообщали одни.
— Все зверье попряталось, — докладывали другие.
— Это — полная капитуляция, — осмеливались делать выводы третьи.
«О высокие звезды — восклицал про себя Язон. — Неужели интуиция на этот раз обманула меня? И я — лично я — сам подсказал пиратам действительный путь к победе!»
— Язон, — вкрадчиво проговорил Морган. — Ты понимаешь вообще, что произошло?
— Смею надеяъься, что да. Мы победили. Дальнейшее сопротивление планеты Пирр невозможно.
— Допустим, — сказал Морган. — Но где Миссон? Где аукснис жверис? Где, наконец, обещенная тобою бесценная вещь?
— Все это там, в пещере, — невозмутимо отвечал Язон. — И теперь уже совершенно не проблема вернуть этот звездолет на борт «Конкистадора». А то что Миссон поймал нашу добычу, не вызывает сомнения ведь именно поэтому и прекратилось сопротивление.
Морган поглядел на Язона с недоверием. Где ему было знать, что именно сейчас тот говорит почти правду. Почти. Потому что на самом деле Язон вообще не представлял, о какой добыче идет речь. Но связь между поступком Миссона и капитуляцией Пирра представлялась совершенно очевидной. Атомными бомбами бросаться в Эпиценгр было предельно глупо, а вот применить по отношению к нему нечто из арсенала «Овна» оказалось намного эффективнее.
— Значит, он сейчас вернется? — спросил Морган.
— Должен вернуться, — сказал Язон.
— Так почему же его нет до сих пор?! — За это время можно было три раза проделать весь обратный путь.
Язоя посмотрел на часы и изящно подправил:
— Два раза.
— Какая разница? — разозлился Морган. — Что-то ты слишком спокоен, дружище. Учти, если Пьер не вернется через пять минут, ты лично полезешь туда его вытаскивать.
— И полезу, — спокойно ответил Язон. — Я в любом случае собирался туда залезть. Вот только предпочел бы сделать это вместе с Метой. Возражений нет?
Морган ошаращенно молчал.
— Ты не понимаешь, Генри. Опасности больше не существует. Ни на суше, ни в море — нигде. Разреши мне по этому поводу выпить стаканчик бренди и шарахнуть в небо из самого тяжелого орудия на этой канонерке. Была такая древняя традиция — в честь победы устраивать салют.
— Знаю, — проворчал Морган. — Мы постоянно так делаем. Потому что чтим древние традиции. Валяй, салютуй! А я пошел за стаканами.
Язон сделал девять выстрелов, четко выверяя паузы между ними.
Это был условный сигнал для Керка.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Для погружения Морган предложил батискаф, но Язон возразил:
— Не надо, самое лучшее сейчас нырнуть туда просто в скафандрах. Они предохранят нас от обычных опасностей. А необычные уже закончились. Как ты не понимаешь, Генри? К тому же нам нужна максимальная мобильность.
— Я уже ничего не понимаю, — буркнул Морган. — Делай как знаешь.
«Да, — подумал Язон. — Кто воюет на Пирре, тот становится пиррянином в душе. Вот и старина Морган уже не мыслит себя без борьбы со здешними тварями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125