Погода стояла — как раз для гонок. На небе — ни облачка. Несмотря на солнышко, тепла не ощущалось: ледяной северо-западный ветер налетал порывами, гнал короткую злую волну, на которой кое-где уже были видны белые «барашки». Нику постоянно осыпало брызгами, но она лишь зябко ежилась, не покидая своего места.
За ними из клуба вышли еще несколько яхт, далеко впереди по фарватеру кто-то шел под двигателем. Когда они миновали высокий берег Васильевского острова, на котором, как и в родном их мире, неживописно раскинулась городская свалка, и вышли в залив, Сергей убедился, что из других клубов тоже тянутся лодки, его сегодняшние соперники. Это было точь-в-точь как раньше, и у него от волнения перехватило дыхание…
— Поворот, — скомандовал он.
Ника очень хорошо знала, что ей надо делать. Неторопливо сползла с борта в кокпит и взялась одной рукой за шкот. «Иллюзия» нормально легла на другой галс и живо побежала дальше. «А недавно ты совсем ничего не умела», — подумал Сергей. Что-то он ей все-таки дал…
Они подходили к «Прибалтийской». Ника встала в полный рост на палубе, с восхищением глядя на нее с моря, — ей хотелось увидеть призраков. Серега нервно потянулся к девушке:
— Ты тогда точно так улетела с яхты. Перестань, а?!
— Сегодня ты меня, надеюсь, выловишь, — ехидно ответила Ника. — А то участие в гонках окажется под угрозой.
Пересекли Петровский фарватер и оказались недалеко от примерного места старта. Здесь уже прыгал на беспокойной воде большой надувной ярко-розовый буй, но судейского судна нигде не было видно — наверное, ушло устанавливать другие знаки. До старта еще минут сорок. Серега застегнул на себе штормовку и скомандовал рубить стаксель. Сразу стала ощутима мелкая волна, ход упал. «Иллюзия» неторопливо прошла мимо знака. Ника прихватила стаксель шкертиком, чтобы его не раздувал усиливающийся ветер.
Вокруг крутилось много похожих лодок — их будущих конкурентов. С обеих сторон, сзади и спереди, проходили яхты — знакомые и не очень. Со многих Серегу приветствовали — он радовался, как быстро стал здесь своим. Косился на Нику — видит ли она, что его уважают? Для него по-прежнему это очень важно… Но девушка задумчиво глядела в море, не обращая внимания на соперников. Сереге же передалась предстартовая лихорадка, нервное возбуждение, нетерпеливый азарт других яхтсменов, он буквально не мог усидеть на месте. «Иллюзия» глубоко зарывалась носом в усиливающуюся волну, в кокпит летели брызги, а ледяной ветер выдувал последние остатки тепла.
— Дать непромоканец? — спросила Ника. С его штормовки уже текло.
Серега благодарно усмехнулся:
— Давай лучше по сто грамм.
Она обычно бывала недовольна, что он выпивает. Но тут молча спустилась в каюту, налила им водки в пластиковые стаканчики, соорудила по бутерброду. Вылезла и подала стаканчик Сергею:
— За победу!
От водки ненадолго стало теплее. Он снова взялся за руль и, прищурившись, всмотрелся в нестерпимо блестящие на солнце волны. Издалека к ним шел судейский катер. Значит, скоро старт.
Катер встал на якорь, образовав стартовый створ с розовым буем. Яхты нервно скопились вокруг — и большие, и маленькие. Ветра было много, и они пролетали, как хищные птицы, под белыми косыми крыльями парусов… Серега, предельно сосредоточенный, скомандовал поднять стаксель, и Ника кинулась отвязывать его от лееров. Стаксель взлетел, но паруса уже не отражались, как раньше, во вспененной воде. Они были растравлены и громко хлопали на ветру.
Впереди у них не вовремя оказалась стартовая линия, у которой уже разгорелась драка за место под солнцем. Вопили, требуя уступить дорогу, матерились и ругались, и вдруг — треск, удар, две яхты столкнулись, и одна прошла дальше — чуть ли не сквозь корму второй, оставив внушительную вмятину и снеся кормовой реллинг. Крики «Берегись!» лихорадка, шум…
У Сергея губы плотно сжаты, глаза прищурены. Ника подалась вперед и не видит ничего, кроме линии старта. «Иллюзия» словно подкрадывается к судейскому катеру, с растравленными парусами, неприметно тесня всех с подветренной стороны, — ветер им, конечно, капитально прикрыли, но он сейчас и не нужен. Ника уже нервничает — до стартовой линии рукой подать. Если они вылезут за нее раньше времени — будет нарушение и штраф. Чтобы их не вытеснили слишком близко, придется крутить поворот и терять драгоценное время. Она кусает губы — Сергей не рассчитал! Он же ничего не замечает и злобно шипит в сторону ближайшего соседа: «Место у знака!!!» Три минуты до старта. «Правый галс!» — кричит им кто-то, но Серега и ухом не ведет — у самих правый галс, да к тому же более выгодное положение. Если, конечно, не выдавят к самому катеру. Минута. Кругом — сверкающие на солнце брызги, пена, зеленоватая холодная вода, хлопающие паруса. Треск лебедок, грохот перелетающих гиков. «Поворот!» — орет кто-то рядом. На старт Серега подходит острым курсом, оказавшись вдруг открытым для ветра, набирая ход. Ника вцепилась в шкоты. Еще чуть-чуть… сигнал! Взлетает ракета. По всем яхтам несется: «Добирай!» — паруса, наполненные ветром, встают почти неподвижно. «Иллюзия» тем временем первая пересекает линию старта!
Прямо за ними, отставая на полкорпуса, идет такая же яхта «Чайка» — те, что кричали про правый галс. Серега прикрывает им ветер, и они не могут его обогнать. Тогда «Чайка» уходит под корму другой лодки — больше делать нечего. Ника мимоходом радуется, что их яхта, оказывается, может идти очень круто к ветру — почти навстречу. Борт «Иллюзии» купается в воде. Оба члена экипажа садятся на наветренный борт — пытаются откренивать, но что значит вес двоих человек по сравнению с силой стихии… Вода ревет, прокатываясь по палубе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97