Заботы, одолевающие наше несчастное государство, могут немного подождать.Янос Слинт и великий мейстер Пицель тоже поднялись — один нерешительно, другой величественно. Мизинец был последним.— Я прикажу стюарду приготовить вам комнаты в крепости Мейегора, — предложил он.— Благодарю, лорд Петир, но я займу бывшие покои лорда Старка в башне Десницы.— Стало быть, вы храбрее меня, Ланнистер, — засмеялся Мизинец. — Всем известно, какая судьба постигла двух последних десниц.— Двух? Если уж вам хочется напугать меня, почему бы не сказать “четырех”?— Четырех? — поднял бровь Мизинец. — Неужели и другие десницы до лорда Аррена нашли в этой башне свой печальный конец? Боюсь, я был слишком молод, чтобы уделять этому внимание.— Последний десница Эйериса Таргариена был убит при взятии Королевской Гавани, хотя я не думаю, что он успел обосноваться в башне. Он пробыл десницей всего две недели. А его предшественника сожгли заживо. Перед этими были еще двое — они умерли без гроша в изгнании, но почитали себя счастливцами. Думается, из всех десниц только моему лорду-отцу удалось покинуть Королевскую Гавань, не лишившись имени, имущества и какой-либо части тела.— Захватывающе, — сказал Мизинец. — Тем больше причин, по которым я предпочел бы ночевать в темнице."Быть может, твое желание еще сбудется”, — подумал Тирион, но вслух сказал:— Отвага сродни безумию — так я по крайней мере слышал. Какое бы проклятие ни тяготело над башней Десницы, я, хотелось бы думать, настолько мал, что оно меня не заметит.Янос Слинт засмеялся, Мизинец улыбнулся, а великий мейстер Пицель с церемонным поклоном вышел из комнаты вслед за ними.— Надеюсь, отец прислал тебя не затем, чтобы ты докучал нам уроками истории, — сказала Серсея, когда они удалились.— Как я соскучился по твоему прелестному голосу, — вздохнул Тирион.— Чего бы мне хотелось, так это вырвать нашему евнуху язык горячими щипцами. В своем ли уме наш отец? Или письмо подделал ты? — Серсея перечитала послание еще раз, с возрастающим раздражением. — С чего ему вздумалось навязать мне тебя? Я хотела, чтобы он сам приехал. — Она смяла пергамент в руках. — Я — регент Джоффри, и я послала ему королевский приказ!— А он взял и не послушался. У него большая армия — он может себе это позволить. Впрочем, не он первый, верно? Серсея сжала губы, и краска бросилась ей в лицо.— Если я объявлю, что это письмо — подделка, и велю бросить тебя в темницу, меня послушаются, ручаюсь тебе.Тирион понимал, что ступает по талому льду. Один неверный шаг — и он провалится.— Не сомневаюсь, — дружелюбно сказал он. — И наш отец, у которого большая армия, тоже не оставит это без внимания. Но зачем тебе нужно бросать меня в темницу, милая сестра, — меня, который проделал столь долгий путь, чтобы помочь тебе?— Твоя помощь мне не требуется. Я вызвала отца, а не тебя.— Да, — согласился он, — но по-настоящему тебе нужен только Джейме.Сестра считает себя тонкой бестией, но они как-никак росли вместе. Он читал по ее лицу, как по одной из своих любимых книг — сейчас он видел на нем ярость, страх и отчаяние.— Джейме...— ...мой брат не меньше, чем твой, — прервал ее Тирион. — Предоставь мне свою поддержку, и я обещаю тебе: мы освободим Джейме и вернем его к нам целым и невредимым.— Каким образом? Мальчишка Старк и его мать вряд ли забудут, что мы обезглавили лорда Эддарда.— Это верно — но его дочки все еще у тебя, не так ли? Я видел старшую во дворе с Джоффри,— Да, это Санса. Я дала понять, что младшая тоже у меня, но это не правда. Я послала за ней Меррина Транта, когда Роберт умер, но вмешался ее проклятый учитель танцев, и девчонка сбежала. С тех пор ее никто не видел. Скорее всего ее нет в живых. В тот день многие расстались с жизнью.Тирион надеялся, что обе дочери Старка здесь, но делать нечего — придется обойтись одной.— Расскажи мне о наших друзьях-советниках. Она оглянулась на дверь:— А что?— Отец, похоже, их сильно недолюбливает. Когда я уезжал, он представлял себе, как выглядели бы их головы на стене рядом с головой лорда Старка. — Тирион подался через стол к сестре. — Ты уверена в их преданности? Ты им доверяешь?— Я никому не доверяю, — отрезала Серсея, — но они мне нужны. Так отец думает, что они ведут нечистую игру?— Скорее подозревает.— Почему? Ему что-то известно? Тирион пожал плечами:— Ему известно, что недолгое правление твоего сына составило долгую вереницу безумств и несчастий. Из этого следует, что кто-то дает Джоффри скверные советы.Серсея посмотрела на брата испытующе:— У Джоффа не было недостатка и в хороших советах. Он всегда отличался сильной волей. Теперь, когда он стал королем, он думает, что должен поступать как хочет, а не как ему велят.— Короны творят странные вещи с головами, на которые надеты, — согласился Тирион. — То, что случилось с Эддардом Старком, — работа Джоффри?Королева скорчила гримасу:— Ему было ведено простить Старка, позволить ему надеть черное. Эддард навсегда убрался бы с нашей дороги, и мы могли бы заключить мир с его сыном, но Джофф решил устроить народу зрелище позанимательнее. Что мне было делать? Он потребовал головы лорда Эддарда перед доброй половиной города. А Янос Слинт и сир Илин в тот же миг эту голову отчекрыжили, не успела я и слова сказать! — Серсея сжала руку в кулак. — Верховный септон жалуется на то, что мы осквернили септу Бейелора кровью, дав ему ложные сведения относительно наших намерений.— Его можно понять. Значит, наш лорд Слинт принимал в этом прямое участие? Скажи, а кто придумал пожаловать ему Харренхолл и дать место в совете?— Все это устроил Мизинец. Мы нуждались в золотых плащах Слинта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22