– Хотя мне действительно не хватает этих споров. В конце концов, это единственное, что у нас было общего.
С внезапной ясностью Пикард понял. Каким-то необъяснимым образом он заменил Споку отца – Споку, который был почти на сто лет старше его. Каким-то необъяснимым образом мелдинг с Сареком соединил их. До какой степени он был Сареком, и до какой степени Спок просто слышал Сарека, он не знал. Но всё же каким-то необъяснимым образом он сделал именно то, о чём просил его Сарек: прилетел на Ромулус, чтобы их отношения, наконец, разрешились.
Может, ему удастся разрешить конфликт между отцом и сыном. Может, ему удастся добиться примирения. Возможно, он может сказать слова, которые Сарек никогда уже не скажет.
– Ваше противоборство с Сареком подошло к концу, – просто и искренне сказал он. – А между Вами и мной нет противоборства.
Спок вновь отвернулся, и Пикард ощутил его стремление перевести дискуссию в русло логики. Но то, что он услышал, было попыткой сына прекратить многолетний болезненный конфликт – попыткой тщетной.
– У меня всегда было не такое восприятие, как у моего отца, – сказал он. – Я обладаю способностью видеть дальше пределов чистой логики. Отец считал это моей слабостью. Но я открыл, что это может быть источником необычайной силы.
Пикард усомнился в справедливости такого заявления. Если уж на то пошло, Сарек был гораздо эмоциональнее Спока. Решение Спока избрать вулканский путь, а не путь землян, заставило его отказаться от эмоций и поставить холодный рассудок превыше всего. Но Пикард понимал: то, что говорит сейчас Спок – это не реальность, а всего лишь его восприятие реальности, его чувства. Пикард не стал ничего говорить.
– Сарек счёл бы эту миссию воссоединения дурацкой затеей, – продолжал Спок, перейдя к насущной теме, – но я думаю по-другому. Логикой этого не объяснить… но я знаю, что должен продолжать это дело…
– Даже, – не выдержал Пикард, – если это ведёт Вас в расставленную ромуланами ловушку?
Спок пожал плечами.
– Если у ромулан есть скрытый мотив, то в интересах всех выяснить, что это.
На это Пикард не нашёлся, что ответить.
– Поэтому я буду играть роль, которую они мне отвели, – заключил Спок, и Пикарду оставалось лишь с неохотой признать правоту его рассуждений.

Глава 15

Капитан К’Вада не сомневался, что сумеет не издать ни звука, когда корабельный врач вторично выдернет ему руку из плечевого сустава. Он предвидел боль, мысленно исследовал её и приготовился к ней. Когда К’кам вывихнула ему плечо, боль была неожиданной, и он считал, что вырвавшийся у него короткий крик вполне оправдан.
Он же не потерял сознания. И не упал. Кроме этого мгновенного крика он не издал ни звука. Такая выдержка сделал бы честь любому клингону.
Поэтому он был уверен, что при повторном вывихе его несчастного плеча сумеет держать себя в руках.
Сидя в маленьком помещении, отведённом под медицинский кабинет, К’Вада слушал, что говорит ему Кларг, корабельный врач. Кларг был неряшливый человек неопределённого возраста, сопевший при разговоре. Врач уверял К’Вада, что постоянные боли являются следствием того, что плечо было вправлено неправильно. Единственным выходом было выдернуть сустав из суставной сумки и вправить его правильно.
К’Вада знал, что вокруг сустава наросла рубцующаяся ткань. Он знал, что плечевая кость при вывихе неминуемо разорвёт эту ткань.
Он только не знал, насколько мучительным это будет.
Несомненно, во всём был виноват Кларг. Не будь он таким глупцом, боль была бы терпимой. Но идиот, вместо того, чтобы резким рывком выдернуть руку из сустава, тянул и выворачивал её, как будто он старался причинить ему муку. Это продолжалось бесконечно, и хотя К’Вада вонзал себе ногти в ладонь, пока она не начала кровоточить, и прикусил себе язык, пытаясь создать боль где-нибудь, кроме плеча, у него вырвался крик.
Ему казалось, что это был лишь сдавленный стон, но судя по ошеломлённому выражению на лице Кларга, это было нечто гораздо большее – вопль, унизительное проявление слабости. Вывихнутой рукой он толкнул доктора через всю комнату.
Пожалуй, это он сделал зря.
Кларг поднялся с трудом. Спотыкаясь, он медленно вернулся. Он был уже немолод, и не привык к грубому обращению.
– Вправь мне руку! – рявкнул К’Вада. Не для того он вытерпел такую муку, чтобы теперь остаться с бездействующей конечностью.
Но Кларг лишь хватал ртом воздух, закатив глаза, и по лицу его струился пот. К’Вада в страхе смотрел на него. Неужели этот патахк умирает? Не вправив ему плечо?
Испугавшись, К’Вада попытался поднять доктора.
– Вставай! – приказал он. – Делай своё дело!
Кларг навалился на него, отчего боль в плече вспыхнула с новой силой. К ужасу капитана, врач потерял сознание. Похоже было, что он и вправду умирает.
К’Вада молча смотрел на него. На какой-то миг ему захотелось, чтобы Кларг умер – в наказание, что он вывихнул ему руку, оставив его беспомощным. Но он тут же испугался, сообразив, что никто другой на корабле не сумеет как следует вправить ему руку, и он, весьма вероятно, навсегда останется калекой.
Он подумал о том, чтобы вправить руку самому. Воин на поле боя может столкнуться с такой проблемой. Неужели Кайлесс дрогнул бы при мысли о боли? Неужели он лишился бы сознания, вправляя кость сквозь разорванные сухожилия? Никогда.
Так он стоял над посеревшим, беспомощно хватающим ртом воздух Кларгом, пытаясь заставить себя схватить вывихнутую руку и вправить её.
Наконец, К’Вада решил, что ему всё же стоит позаботиться о Кларге, прежде чем что-либо предпринимать со своей рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61