«Не собака – черт! – говорили про нее садовчане. – Днем – и то, случись чужому зайти, такой брёх подымет, страсть! А уж ночью…»
Лаял или не лаял Пират в эту ночь?
По заключению судмедэксперта, убийство было совершено после полуночи – между часом и двумя, в темную, глухую пору. Самая близкая соседка Изваловых, семидесятипятилетняя старуха, бабка Ганя, та, что обнаружила убийство, решила, должно быть, что в содеянном обвиняют ее: она вся побелела, когда пришли к ней в дом и стали ее расспрашивать. Долго ей не могли втолковать, что хотят от нее услышать Наконец, уразумев, она стала ото всего отпираться, говорить, что знать ничего не знает, слышать ничего не слышала – ни в ту ночь, ни в какие другие ночи: с сумерками залазит на печь спать и слезает только на рассвете. Присутствовавший при разговоре участковый Евстратов, засмеявшись, сказал:
– Чего врешь, старая? «С сумерками на печь»! Да я как-то раз в половине двенадцатого шел, все село спит, а у тебя свет за шторками горел!..
Бабка Ганя, высохшая, как египетская мумия, уже двадцать два года живущая совсем одиноко на пенсию за погибшего на войне сына, больная и животом, и грудью, и ногами, с коричневым тленом в запавших глазницах, беззвучно села на лавку. Слова Евстратова ее будто подкосили. Бог ее знает, как она их поняла своей старой головой, почему они ее так напугали… Она даже замахала на участкового руками, как бы открещиваясь от нечистой силы:
– Что ты, что ты, господь с тобой! Откуда ж свет? Ликтричество ко мне не проведено, ни лампы, ни керосину…
Насчет же того, брехала у Изваловых ночью собака или нет, бабка Ганя так ничего путного и не сказала: то из ее слов выходило, что «страсть как брехала, заливалась», то – «ничегошеньки я, голуби мои, не слыхала. Да и где ж слыхать-то? Плохо, дюже плохо, родименькие, слухмённа. Может, и брехала, кто ее знает…»
Оперативники плюнули да так и ушли, ничего от бабки не узнав.
В других домах тоже не могли сказать определенно – лаяла ли собака? Спали, не слышали. Правда, разбитная, бойкая на язык бабенка – тетя Паня, дружившая с Евгенией Васильевной, сказала, что этак близко к часу ночи Пират хрипло брехнул раза два и сразу замолчал, и после все было тихо. Но тети Паниным словам особой веры не дали: слишком уж трещала она, громоздила в кучу все, и к делу и не к делу, обрадовавшись слушателям и вываливая перед ними все деревенские сплетни.
Еще один сосед Изваловых, живший с ними двор в двор, совхозный шофер Петр Иваныч Клушин, или, как все его звали, дядя Петя, также ничего не смог сказать о том, что делалось ночью на изваловской усадьбе. Да, верно, он привозил Извалова и Артамонова на своем грузовике со станции Поронь, но тут же с одним из совхозных рабочих уехал на станцию снова, за удобрениями, и вернулся только утром, когда уже все Садовое, точно растревоженный улей, гудело о случившемся.
Когда насчет Пирата расследователи поуспокоились и примирились с тем, что эту неясность так и придется оставить нерасшифрованной, помощник Щетинина Костя Поперечный, имевший свойство дольше всех задерживаться на каждом из обстоятельств происшествия и размышлять там, где все уже казалось ясным и исчерпанным, выдвинул свою теорию относительно того, почему не слыхали лая собаки: преступник предварительно дал ей какой-то яд или снотворное, чем и привел в состояние, в котором она не могла выполнить свои собачьи сторожевые обязанности.
В делах следствия никакая догадка не кажется лишней. В милицейской «Победе» Пирата повезли на исследование в областной город. В ветеринарной клинике сделали анализы Пиратовой крови, мочи и кала, особый врач-специалист проверил физическое и психическое состояние собаки. Анализы не показали какого-либо отклонения от нормы. Врач-специалист тоже не подтвердил, что Пират испытал на себе действие каких-либо одурманивающих веществ.
Городской капитан, уже было почти отказавшийся от своего утверждения в его категорической форме, снова принялся настаивать на том, что преступник был местный.
Вот в основных чертах то, о чем рассказывала рыжая папка, наполненная разного рода протоколами – на форменных бланках и на случайных, вырванных из ученической тетради, листках, справками, заключениями… На многие вопросы отвечала она. Из нее можно было узнать немало всяких подробностей о жизни Извалова, о быте, характере, привычках многих его односельчан, о том, где, когда и при каких сопутствующих обстоятельствах оборвалась его жизнь…
На спин только вопрос не отвечала пухлая папка «Дело № 127», на самый основной, тот, ради которого она возникла и на который обязана была ответить: кто убил? Кто, соблазненный банковскими бумажками, в ночь с восьмого на девятое мая, прокравшись к Извалову в дом, занес над ним. безмятежно спящим, им же самим купленный и остро отточенный топор?
Глава третья
– Ну ты как хочешь, – сказал Муратов, – а я пойду к тебе окрошку хлебать.
– Пошли, – улыбнулся Максим Петрович. – Моя Марья Федоровна нынче как раз свежачку приготовила…
Муратов был человеком не завистливым: ни успешное продвижение по службе кого-нибудь из товарищей, ни чье-то великолепное здоровье, ни какие иные житейские удачи других – ничто не нарушало его спокойствия, не выводило из душевного равновесия. К чужим успехам он был равнодушен, они, случалось, даже его радовали, а здоровья ему было не занимать. Единственный человек, кому он не то чтобы завидовал, а с кем не прочь был бы поменяться местами в бытовой устроенности, был Максим Петрович Щетинин. Сказать прямо, Муратову не повезло в этой самой устроенности; как-то так все в его жизни складывалось, что у него, всегда спокойного, уравновешенного и обстоятельного, бытовая, житейская сторона шла кувырком, как попало, и не только не было в ней устроенности и слаженности, но, наоборот, – сплошное неустройство и неразбериха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195