Дегтярев так увлекся стрельбой, что не заметил, как смолкли его соседи, и был остановлен наблюдателем, тоже не расслышавшим команду, лишь после того, как его пулемет сделал 580 выстрелов.
К нему подошли члены комиссии, осмотрели, потрогали пулемет.
– Пятьсот восемьдесят, говорите?
– Так точно, пятьсот восемьдесят! – доложил наблюдатель.
– Это же почти двойную норму отбухал без охлаждения, – удивился председатель комиссии.
– Любопытно проверить, сколько он простреляет без смазки?
– А смазка когда полагается? – спросил Дегтярев.
– После шестисот выстрелов.
Опять возобновилась стрельба.
Теперь члены комиссии стояли около Дегтярева, внимательно наблюдая за поведением его пулемета.
– Тысяча… тысяча двести… тысяча четыреста, – докладывал наблюдатель.
– Нагрелся?
– Не особенно, товарищ командир.
– Продолжайте стрельбу.
– Есть продолжать!..
Пулемет трещал и трещал, уж мишень была разорвана в клочья, а Дегтярев упрямо бил по щиту.
– Тысяча восемьсот… тысяча девятьсот… две тысячи, – докладывал наблюдатель.
Вот замолчал пулемет Токарева. Изобретатель склонился над ним, и вскоре пулемет опять заработал.
«А как же «драйзе»? – думал Дегтярев. – Ведь у него уже были две задержки, неужели он окажется лучше пулемета Токарева?»
– Две тысячи сто… две тысячи двести…
Дегтярев взглянул влево, ему послышалось, что дребезжащий стук «драйзе» вдруг оборвался. Сердце радостно застучало: «Неужели хваленый «драйзе» сдал?.. Так и есть, его исправляют…»
– Две тысячи триста… две тысячи триста пятьдесят… – кричит наблюдатель.
Вдруг Дегтярев слышит лишь голос своего пулемета. Он оглядывается в сторону Токарева: «И у него заело…» И опять бьет и бьет. Потом смотрит налево: около «драйзе» механик безнадежно машет рукой. Дегтярев трогает нагревшуюся коробку и опять продолжает стрельбу.
– Стоп, отставить! – раздается команда, и дюжие руки наблюдателя хватают его за плечи.
– Довольно!
– Сколько? – спрашивает председатель комиссии.
– Две тысячи шестьсот сорок шесть выстрелов, – доложил наблюдатель.
– Это великолепно! История пулеметного дела еще не знала таких рекордов. Поздравляю вас, товарищ Дегтярев, начало хорошее!..
И действительно, этот успех был лишь началом испытаний.
Дав пулеметам короткий отдых и исправив повреждение, их облили водой и вновь открыли из них огонь.
Пулеметы Дегтярева и Токарева работали исправно. «Драйзе» то и дело заедал и в конце концов был совершенно снят с испытаний.
Но вот сделали перерыв. Пулеметы поставили на смазку, вытряхнули пыльные мешки.
– Стрельба продолжается! – раздалась команда.
И снова Дегтярев и Токарев ударили по щитам…
Уже побиты все рекорды по живучести, но оба пулемета продолжают работать.
Наконец их снова искусственно засоряют. Пулемет Токарева на этот раз начинает сдавать. У него все чаще появляются задержки, а пулемет Дегтярева работает, несмотря на пыль и засорение.
Но вот председатель комиссии приказывает прекратить стрельбу.
Федоров подходит к Дегтяреву и крепко, радостно трясет его руку.
– Василий Алексеевич, поздравляю вас! Победа, большая победа! Ваш пулемет сделал более двадцати тысяч выстрелов без единой поломки. Мне никогда не доводилось наблюдать такой стрельбы!..
Победа русской мысли
Успех пулемета Дегтярева на комиссионных испытаниях в Москве еще нельзя было считать окончательной победой конструктора.
По существующему положению пулемет должен был пройти полигонные и войсковые испытания. На полигонных испытаниях из пулемета стреляет не сам конструктор, хорошо знающий его капризы, а специальные стрелки-испытатели. Кроме того, там обычно испытывалась не одна, а несколько моделей одновременно.
Войсковые испытания оружия производились непосредственно в воинских частях самими стрелками в условиях, приближенных к фронтовым. С пулеметом делали перебежки, оставляли его под дождем, не чистили от пыли, брали водные и другие препятствия.
Все эти испытания неминуемо должно было пройти вооружение любого типа, прежде чем будет дан заказ на его массовое производство.
Пулемет Дегтярева блестяще выдержал все положенные испытания и в феврале 1927 года был принят на вооружение Красной Армии.
Перед Федоровым и Дегтяревым была поставлена задача организовать массовое производство пулеметов «ДП» («Дегтярев пехотный»).
Для успеха организации производства нового пулемета необходимо было изготовить приспособления, инструменты и калибры.
В период организации производства пулемета Дегтярева оба конструктора опять были втянуты в работу.
И дни и вечера Дегтярев проводил на заводе. Он был занят обучением рабочих изготовлению наиболее ответственных деталей.
Его можно было видеть то в одном, то в другом цехе: он становился к станкам, показывал, как легче обработать ту или иную деталь.
Он был счастлив, что теперь, при Советской власти, получил возможность не только изобретать, но и налаживать производство своего изобретения. Ему никто не может запретить усовершенствовать станки и механизмы, а это облегчит труд рабочих.
Он жил одними интересами с рабочими, мастерами, инженерами, чувствовал себя нужным на заводе, ощущал кровную связь с заводом и его коллективом.
Завод для него, как и для всех рабочих, стал родным, близким. Здесь они были равноправными хозяевами.
Прошло не более года, и войска получили новый пулемет марки «ДП».
Пулемет Дегтярева благодаря легкости, прочности, простоте устройства и безотказности в работе очень быстро завоевал признание в армии и сделался любимым оружием советских бойцов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187