– Чтобы раз и навсегда покончить со всем этим.
– Хорошо, так давай разведемся.
– Это было бы слишком просто. Мое сердце кричит о мести.
– Твое сердце? Не доводи меня до смеха. – Ромелия разразилась истерическим хохотом. – А у тебя оно разве есть?
– Я любил Пилу, – сказал он тихо, и Ромелия широко раскрыла глаза.
– Ты… что???
– Я любил эту рабыню. Не как женщину. Я видел в ней богиню.
– Ты делаешь себя смешным, Валериус.
– Ты разве поймешь?! Эта девушка была совершенной, такой совершенной, что я велел изваять ее в мраморе.
– Поэтому ты и хотел эту статую, – возмутилась Ромелия, – а я-то думала, ты хочешь скульптуру для украшения дома. – Она театрально схватилась за голову. – И я еще позволяла ей ходить в мастерскую скульптора!
– Так или иначе, ты не поняла ничего. Теперь ее нет.
– Да, ее нет! К сожалению! Я бы с удовольствием посмотрела, как львы превращают ее божественное тело в кровавый кусок мяса. Но у тебя же есть статуя, утешайся ею, – насмехалась Ромелия.
Валериус прошипел, как змея:
– Ты неисправима! Охрана!
– Оставьте меня! Оставьте меня! Что вам пришло в голову, идиоты? – закричала Ромелия, отчаянно обороняясь против схвативших ее стражников.
– Заприте ее и хорошо за ней присматривайте, потому что я найду для нее новое пристанище, более подходящее, чем мой дом.
Харчевня была маленькой и грязной, даже вывеска у входа, изображающая козла, была повреждена. Какой-то недовольный гость ударил в нее однажды пару раз топором.
Хозяин крутился около кувшинов с вином и обслуживал первых вечерних посетителей. Его жена принесла из кухни лепешки и жареных дроздов.
Клиенты, посещавшие трактир, были небогатыми. Это были простые люди, бедные путешественники, солдаты.
Они проявляли любопытство, потому что неуклюжая надпись под изображением козла сообщала, что гостей с удовольствием будет развлекать светловолосая красавица.
– Пошевеливайся и покажись гостям, – проворчал хозяин, обращаясь к светловолосой женщине, которая с угрюмым лицом стояла под лестницей.
– Оставь меня в покое, – прошипела она. – Я – патрицианка!
Хозяин оглушительно расхохотался.
– Ты забываешь, Ромелия, что на твоей правой руке выжжено мое клеймо. Теперь я знаю, почему благородный господин так дешево тебя продал. Ты строптивая, но я тебя от этого отучу. Или ты немедленно идешь в пивную и предлагаешь себя, или я возьму и изобью тебя до синяков.
– Уже иду, – проворчала она и натянула свой парик на голову. Она прошлась между столами, бросая на мужчин вызывающие взгляды. Жадные глаза следили за ее движениями.
– Новые клиенты, – закричал хозяин, и он и его жена выбежали из трактира на Виа Аппиа, чтобы поймать и заманить проезжавших путешественников.
Однако элегантный всадник с большим эскортом и легким экипажем не имел ни малейших намерений останавливаться в трактире.
Он даже на него не посмотрел.
У Ромелии, которая стояла позади хозяев в дверях, перехватило дыхание.
Это был Валериус, скакавший в Помпеи! Но кто же была дама, сидевшая в коляске? Она повернула голову, и Ромелия узнала тонко очерченный нос. Пальцы вцепились в косяк двери, она болезненно прикусила губы. Новой женой Валериуса была ее бывшая соседка Флавия!
Глава 18
Лето в Лугудунуме
– Пустите меня к ней! – Велокс в гневе и отчаянии метался перед дверью и случайно столкнулся с одной из женщин, которые суетились вокруг Зигрун.
– Мужчине здесь нечего делать, – сказала она энергично и отстранила его без всякого уважения к тому, что он принадлежал к свите короля.
– Я ведь ее муж, и ей требуется моя поддержка, – возразил он. Он не слишком надеялся на старых женщин и считал более надежным самому присутствовать в маленькой комнате, где Зигрун рожала их ребенка. Его ребенка. При этом он совсем еще не ожидал начала родов, потому что Зигрун сидела на празднестве рядом с ним, пила мед, смеялась, слушая веселые рассказы и хвастовство других воинов. Он подкладывал ей самые нежные кусочки мяса, однако Зигрун отщипнула только от ломтика свежеиспеченного хлеба.
Мужчины отдавали должное меду и ячменному пиву, и никто не заметил, что Зигрун несколько раз глубоко вздохнула и поднялась. Она покачнулась и оперлась о стену, затем попыталась выйти из зала. Одна из женщин заметила, как побледнело лицо Зигрун, и подскочила к ней.
– У тебя схватки, да, Зигрун?
– Я… я думаю, что меня хочет раздавить какой-то кулак, – простонала она, – мне нужно только выйти на свежий воздух.
Однако она чувствовала себя так ужасно, что, несмотря на всю силу воли, не смогла снова вернуться в душный королевский покой.
– Будет лучше, если мы тебя отведем в женский дом.
– У меня боли, – простонала Зигрун сдержанно, пытаясь держаться.
Велокс не сразу заметил исчезновение Зигрун.
– Где моя жена? – спросил он, едва ворочая языком.
Другие бражники вопросительно огляделись и рассмеялись.
– Уже в постели, – насмешливо сказал кто-то.
– Что? Это мой праздник. Почему же она ушла?
Велокс сердито вскочил на ноги. Однако в его комнате ее не оказалось.
Мимо него пробежала женщина с тазом теплой воды.
– Ваша жена в женском доме, – сказала она на бегу.
Велокс побежал за ней.
– Почему? Что случилось?
– Еще ничего не случилось, но скоро случится. Вы должны потерпеть.
– Почему случится? Еще рано.
– Ребенок сам выбирает, когда ему родиться, – ответила служанка и захлопнула дверь перед его носом.
В гневе Велокс забарабанил в дверь, но женщины не проявили к нему снисходительности. Рассерженно ворча, он вернулся в зал.
– Ну, где же твоя супруга? – заорали подвыпившие воины.
– В женском доме, она рожает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109