ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Не хотелось делить с Уолтером. В день, когда она родилась, я рано утром проснулась от боли, но не стала будить Уолтера или звонить врачу, который шутливо уверял, что я начну трезвонить еще до начала схваток – так поступают все, кто рожает в первый раз. Я включила ночник и, лежа на спине, как каждую ночь в последние несколько месяцев, смотрела на свой огромный живот, из которого моя дочь рвалась в жизнь. Когда схватки участились, я закрыла глаза и прижала колени к животу, словно пытаясь ее задержать. Мне было больно не оттого, что начались роды, а оттого, что я старалась их остановить. Прозвенел будильник; Уолтер взглянул на меня, испуганно пробормотал «Господи, Руфь» и потянулся к телефону. Потом вдруг нерешительно спросил, не рано ли, и я покачала головой, потому что схватки повторялись каждые пять минут.
Андреа родилась через двадцать минут после того, как мы приехали в больницу; наркоз только начал действовать. Через несколько часов я проснулась с чувством освобождения и утраты; помню, долго гладила свой живот, чтобы избавиться от неприятного ощущения пустоты внутри. Рядом сидел счастливый Уолтер. Мне должно быть приятно оттого, что он счастлив . Но мои чувства давно уже не зависели от него. Беременность не просто сделала меня равнодушной к мужу – я совершенно перестала обращать на него внимание; может, я перестала обращать внимание на весь мир. Я наслаждалась этим чувством весь первый год жизни Андреа, когда полностью зависела только от ее настроений: была счастлива, если она улыбалась, и страдала, если она плакала.
Вернувшись домой из больницы, я прежде всего уволила няньку. Я с самого начала была против нянек. Объяснила Уолтеру, что Эстер делает всю работу по дому, я же ничем не занята, но он пришел в ужас от мысли, что я сама буду ухаживать за своим ребенком. И нашел няньку. Крупную немку, седую, с огромной грудью, этакую бабушку, которая считала, что мне нечего делать в детской, поскольку она все равно лучше умеет обращаться с детьми. Она подпускала меня к ребенку только во время кормления и всем своим видом давала понять, что кормить ребенка грудью ненормально, это лишь моя прихоть, которая мешает ей выполнять свои обязанности.
В тот вечер мы поскандалили с Уолтером. В первый, но далеко не в последний раз в том году. Он считал причиной наших скандалов мою нетерпимость, мое тщеславие, мое упорное нежелание думать о ком-то, кроме себя и ребенка. То есть о нем. Все эти обвинения произносились тоном, который больше подошел бы не разъяренному мужу, а надменному евнуху с рекламы дорогих мужских костюмов из «Таймса».
Я злорадно жалела его, предпочитая не вспоминать, почему решила завести ребенка, но прекрасно помня о том, что, если бы Уолтеру удалось настоять на своем, это произошло бы значительно раньше, Дэвид уехал, и мне нужен был ребенок, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. Материнское чувство проснулось не до, а после того, как я забеременела, и я даже не представляла себе, сколько счастья оно мне принесет. Не могла предположить, что, когда Андреа подрастет и перестанет полностью зависеть от меня, мне понадобится второй ребенок; когда Филиппу еще не исполнится двух – третий, чтобы еще раз стать частичкой того магического круга, который позволит мне отрешиться от всего остального. И даст ощущение полноты жизни.
Если бы я верила в судьбу, то считала бы, что это она привела меня с детьми в парк в тот зимний день три года назад, когда вернулся Дэвид. Восьмилетняя Андреа уже ходила в школу, Филипп – в утренний детский сад, Сьюзи только что исполнилось два года. Мы лепили снеговика из серого мерзлого снега, оставшегося после недавнего снегопада. В парке мы были одни, все остальные явно решили, что слишком холодно сидеть на мокрых скамейках. Стоя на коленях, мы делали голову, и я не подозревала, что за нами наблюдают, пока Филипп не сказал: «А мы с мамой лепим снеговика». Я повернулась, чтобы посмотреть, с кем это он разговаривает, и увидела Дэвида. И тут же разрыдалась.
– Мама, мамочка, ты что? – испугался Филипп.
Сьюзен тоже заплакала.
– О Господи, – пробормотала я сквозь слезы, – они никогда не видели, чтобы я…
– Прости, – ответил Дэвид.
Сьюзен ревела все громче. Я протянула к ней руки, она подбежала и, уткнувшись в меня, сбила с ног. Я шлепнулась в снег.
– Почему мама из-за тебя плачет? – сердито спросил Филипп.
– Уже не плачу. – Немного успокоившись, я пыталась утихомирить Сьюзен, которая безудержно рыдала… – То есть плачу, но он не виноват. Я просто испугалась. Я же не знала, что он здесь. Думала, мы одни. – Я никак не могла унять слезы и в довершение всего начала икать. Прижимая к себе Сьюзен и опираясь на руку Дэвида, поднялась с земли.
– Эй, Сьюзи-Кьюзи, не плачь, – сказала я.
Сьюзен рыдала. У меня заледенели ресницы, текло из носа; у нее на личике образовалась сопливая каша. Я высморкалась, икнула и повторила:
– Успокойся, Сьюзи. Видишь, мама больше не плачет.
– Зато икаешь, – уточнил Филипп.
– Мама больше не плачет. – Не обращая на него внимания, я вытерла Сьюзен нос. – Я немножко ушиблась, но уже не больно.
– Где ты ушиблась? – спросил Филипп.
– Филипп, – сказала я и опять икнула. Слезы высохли, но голос еще дрожал. – Я хочу, чтобы Сьюзен поняла. Как еще объяснить двухлетнему ребенку?
– Что объяснить?
– О Господи, – пробормотала я и взглянула на Дэвида. Он беззвучно смеялся. Я улыбнулась. Еще раз икнула. Сьюзен постепенно успокоилась.
– Теперь тебе ясно, почему я так выгляжу, – сказала я Дэвиду.
– Ты прекрасно выглядишь.
– Постарела.
– Ты прекрасно выглядишь, – повторил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики