Если бы у нее был рак или другая смертельная болезнь. Она бы, по крайней мере, привела свои дела в порядок, попрощалась с подругами, позвонила бы матери… Впрочем, неизвестно, удалось бы или нет застать ее дома. Последний раз, когда Анджела получила от нее известия, та находилась где-то между Сингапуром и Шанхаем и имела весьма туманное представление, куда отправится дальше.
Ее исчезновение заметят не сразу. Друзья хватятся ее по крайней мере через пару недель, потому что она всем сообщила о воем отпуске на Багамах, который намеревалась провести в одиночку. Она много месяцев мечтала об этом и наконец легкомысленно выбросила кучу денег на авиабилет бизнес-класса и первоклассный отель.
– Анджела! Время идет, – напомнил он.
Она попыталась как-то упорядочить разбегающиеся мысли.
– А что будет с моими цветами, Хок? У меня в спальне стоит филодендрон, подаренный к окончанию колледжа. Я не хочу, чтобы он попал неизвестно к кому. – Ей показалось, что у него дернулась жилка на щеке, но Хок сразу стиснул зубы, и она решила, что это у него с досады. Даже в том преступном мире, где он обитал, наверное, выпадали минуты, когда люди тянули время разговорами, пытаясь продлить свою жизнь. Он, должно быть, злится оттого, что она никак не сломается, и, наверное, тревожится, как бы она не затянула пустую болтовню слишком надолго… до своей смерти.
У Анджелы было перед ним преимущество: она знала, что ее смерть близка. Даже, если она ответит на все вопросы… особенно если ответит: тогда этому человеку, этому ястребу незачем будет оставлять ее в живых.
– Дата прибытия Кондора не изменилась? Его ждут в следующий четверг? – спросил он.
– Вам лучше знать.
– Они воспользуются «Морской волшебницей»?
– Это что такое?
– Яхта Константина. Проклятье, Анджела, у вас осталось всего пять минут до того, как эта штука в вашем желудке начнет растворяться. – Он запустил пальцы в волосы, падающий сверху электрический свет высветил несколько выгоревших на солнце прядей в его темно-каштановой густой шевелюре. – Я был там в прошлом месяце, Анджела. Я наблюдал, как люди Константина выгрузили такую партию кокаина, что ее хватит на все Западное побережье. Но самого Константина я не видел. Мне надо знать, будет ли он там в четверг.
– Я не знаю! – Она рывком поднялась на колени и с вызовом расправила плечи. – Я никогда не слышала ни о Константине, ни о «Морской волшебнице», ни о каких-то тропах Кондора. Я не преступница и в гараже была по причинам, не имеющим к вашим темным делишкам даже отдаленного отношения.
– Хватит врать! Вы смотрите в глаза смерти! – Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. – Я знаю Константина. Он не послал бы за мной тех, кому бы полностью не доверял. Константин окружает себя людьми, подобными вам. Он никогда не отправится на дело без своих телохранителей. Если вы собираетесь там быть, то, видимо, будет и он.
Когда он схватил ее, у Анджелы было ощущение, что шея сейчас сломается, но это ее не волновало. Все мысли ее были сосредоточены на том, что делается в этот момент в ее желудке.
Хок перестал ее трясти, но не выпустил из рук и, не сводя с нее пронзительного взгляда, проговорил:
– Анджела, расскажите мне все, и я дам рвотного корня. Пока еще не поздно.
Она глубоко вздохнула и, призвав на помощь всю свою выдержку, собрав остатки достоинства, сказала:
– С самого начала было слишком поздно, Хок. С той минуты, когда вы заставили меня проглотить эту штуку. Я ничего не знаю. Ничего.
Напряжение оставило его, взгляд смягчился, хватка на ее плечах ослабла.
– Значит, вот как обстоит дело? Что ж…
«Скромная эпитафия», – безразлично подумала она, гадая, сколько осталось у нее времени, пока кокаин начнет свое убийственное действие. Она откинулась на спинку кровати и обмякла. Боль в связанных запястьях уже не беспокоила ее, она просто не чувствовала онемевших рук.
Сама не понимая, почему делает это, она спросила:
– А почему это так важно? Вы ведь, кажется, знаете, где и когда появится яхта. Почему вас волнует, будет ли там этот Константин?
Хок посмотрел на нее из-под тяжелых полуопущенных век:
– Потому что, если Константина там не будет, я не смогу убить его.
Анджела попыталась сосредоточиться и вникнуть в его слова. У нее было ощущение, что она почувствовала бы себя лучше, если бы знала, почему умирает.
– А если он там будет? – спросила она, словно это ей было необходимо знать перед кончиной.
– Тогда я умру не зря. Я хочу захватить его с собой на тот свет.
Не отрывая от нее взгляда, Хок взял бутылочку рвотного корня и откупорил ее. Прежде чем Анджела успела сообразить, что он собирается сделать, Хок перевернул бутылочку вверх дном, и ее содержимое вылилось на пол.
Она лишь судорожно сглотнула. Ее буквально парализовал ужас при виде того, как ее последний шанс остаться в живых растекся коричневой лужицей по дешевенькому серому ковру.
4
Золотые искры заплясали в зелени ее глаз, полыхнувших яростью. Хок, не мигая, задержав дыхание, наблюдал, как женщина, назвавшая себя Анджелой Фергюсон, молниеносно превратилась в сгусток гнева.
Он терпеливо ждал этого взрыва, понимая, что это должно произойти, точно так же, как сразу понял, что сломить ее будет нелегко. Первые пятнадцать минут допроса превратились в словесную дуэль. Теперь начиналась настоящая борьба характеров. Она, разумеется, знает, что грядущие пять минут – критические. Когда они истекут, она уже не сможет извергнуть из себя растворившуюся капсулу так, чтобы по крайней мере часть кокаина не попала в кровь. Старинный метод «два пальца в рот» не так эффективен, как рвотный корень, но все-таки давал ей какой-то шанс на спасение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70