Они воодушевляли работавших взволнованными речами, в которых предсказывали близость великого Дня. Предчувствуя особое значение Второго Храма, Аггей говорил, что он будет более велик, чем старый, ибо в нем Бог явит миру Свое Благоволение. Пусть минувшие годы были безрадостны и мрачны! Царство Божие непременно наступит! Если пророки и Израиль усомнились бы в этом, тщетна была бы вся их вера. Бог стоит у ворот! Не знаменательно ли, что Он дал власть в Иудее "сыну Давидову"? Не он ли призван восстановить храм и не для него ли предназначен мессианский венец? Для Аггея наступление царства Мессии было не политическим событием, а знаком скорого Богоявления. Но он не предвидел, что тайна посещения Господня будет облечена в неприметные одежды. Тот, Кто освятит храм, явится в нем Младенцем, двенадцатилетним Отроком, Учителем, изгоняющим торговцев. Аггей же, как сын своего времени, рисует пришествие Божие в виде апокалиптической катастрофы:
Скажи Зерубабелю, наместнику Иудеи:
Потрясу Я небо и землю; низвергну Я престолы царств, истреблю силу царств языческих,
Низвергну колесницы и сидящих в них, низвергнуты будут конии всадники мечами друг друга.
В тот День, говорит Ягве Саваоф, Я возьму тебя, Зерубабель,сын Шеалтиэля, служитель Мой,
И буду хранить тебя, как перстень-печать, ибо Я избрал тебя, говорит Ягве.
(Аг 2, 21-23)
Примечательно, что свою речь Аггей обращает не только к правителю, но и к первосвященнику. А Захария уже прямо говорит о том, что мессианское служение будет представлено в двух лицах: царя и первосвященника.
Иошуа, как и "сын Давидов", является для пророка воплощением всего народа, его представителем перед Богом. Захария описывает видение, в котором Иошуа приводится к престолу Господню в запятнанных одеждах. Эта нечистота грехи Израиля (5). Но вот они прощены, и на первосвященника возлагают новое белое одеяние.
Стало быть, если в древней традиции Мессия - это Царь, а Второисайи страждущий Пророк, Слуга Ягве, то теперь к Его Образу добавляется еще одна черта: Он - Первосвященник и, следовательно, посредник между Богом и людьми.
Однако не следует забывать, что ни Аггей, ни Захария не могли еще отделить этот духовный образ Мессии от Его исторических прототипов. Скорее всего им казалось, что их современники, князь и священник, уже и есть та великая двоица, которая возглавит Новый Иерусалим.
Следуя Иезекиилю, Захария любил излагать свои пророчества в форме таинственных видений. Вот в ночи перед ним появляются всадники: это ангелы, обходящие землю. Они объявляют, что повсюду царит мир. Только Иерусалим еще погружен в траур. На их вопрос, когда же Господь сжалится над Своим градом, Бог отвечает, что час этот недалек и предвестием его будет построение храма, который явится святыней для всего человечества.
"И присоединятся в то время к Ягве многие народы, и станут Моим народом... Да благоговеет всякая плоть перед Ягве, ибо Он восстанет из святого жилища Своего... И будут приходить многочисленные племена и сильные народы, чтобы взыскать Ягве Саваофа в Иерусалиме и помолиться перед лицом Ягве" (Зах 2, 11, 13; 8, 22).
x x x
Работы на храмовой горе шли непрерывно, ускоренным темпом: тесались камни, заготовлялась обшивка, день ото дня все выше становились стены. После многолетного бездействия подъем вновь завладел городом.
Это не могло не обеспокоить сатрапа Заречной области Татная, которому был подчинен Зерубабель. Персидским властям всюду мерещились мятежи; им казалось подозрительным это странное оживление в Иерусалиме: не кроется ли за ним подготовка к восстанию против царя?
Татнай приехал в Иудею и потребовал от наместника отчета, на каком основании возобновлена стройка. Зерубабель сослался на указ Кира, данный восемнадцать лет назад. Этот ответ Татнай переслал Дарию. Царь, убедившись, что Кир действительно повелел восстановить "Дом иерусалимского Бога", решил не только не препятствовать Зерубабелю, но и отпустил ему средства для скорейшего завершения дела (6).
Слухи об успехах Зерубабеля подняли авторитет иерусалимской Общины в иудейском мире. Вновь оживились связи с вавилонской диаспорой, самой большой и влиятельной. Из Халдеи приезжали советоваться по религиозным вопросам, в частности относительно постов: нужно ли справлять траурный день "гибели храма", если новый уже близок к завершению. Ответ, полученный от пророка Захарии, был достоин преемника Второисайи. Постдело человеческое, объяснил пророк, вина Израиля была не в нарушении постов, а в отступлении от нравственных требований "прежних пророков". Именно в них-суть повелений Божиих:
"Производите справедливый суд и оказывайте милосердие и сострадание каждый брату своему; вдовы и сироты, иноплеменника и бедняка-не притесняйте и не мыслите друг против друга зла в сердце вашем" (Зах 7, 9-10).
Посланцы из Вавилона привезли в дар Общине золото. Захария велел сделать из него две короны: одну-"сыну Давидову", другую-первосвященнику. Это должно было означать, что момент воцарения Мессии вот-вот наступит, что "Побег", который, по пророчеству Исайи, должен выйти из срубленного древа Израилева, уже распустил свои листья. Эта "Цема", Отрасль, - не кто иной, как Зерубабель:
"Так говорит Ягве Саваоф: вот Муж, имя которого Отрасль, который там, где поднимется, восстановит храм Ягве, и поставит храм Ягве, и примет славу, и воссядет на престоле своем. Священник будет одесную его, и согласие будет между ними обоими" (Зах 6, 12-13).
Нельзя не почувствовать здесь воскрешения старой теократической мечты ранних пророков о земном царстве, управляемом волей Бога;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162