Временные соотношения были примерно одинаковы. Год длился 421 день, дни и ночи - по 14 часов, а на ночном небе - знакомые созвездия; времена года - как на Земле, только все спокойнее и как-то уютнее. Воздух, температура, фрукты, даже цвета ландшафта и растительность - казалось, все на этой планете было создано для человеческого пребывания. С первого же взгляда - рай, вдвойне прекрасный после действующих на нервы ограничений длившегося полтора десятилетия полета. Вполне естественно, что многие захотели остаться там дольше или даже навсегда. Но в конечном итоге остались немногие. Что за непостижимый парадокс, - даже для психолога, - желание умереть на Земле, быть похороненным там, где родился? В конце концов оно превысило стремление насладиться жизнью. Причина, по которой она сама покинула планету, была совсем иной, и когда она ее хорошенько обдумала, та показалась ей еще более парадоксальной.
За полгода до прибытия на Элгоманзу IV она отметила свое сорокалетие, насколько вообще можно говорить о праздновании дня рождения на борту межпланетного корабля. Этот день запомнился ей не из-за праздника, а питому что это был особенный, именно сороковой день рождения. Ей казалось, что тот день должен подвести черту под ее неосуществившимися мыслями и желаниями. Полететь - означало отказаться от семьи и детей, это было ясно с самого начала, как только она поближе познакомилась с членами экипажа. Даже больше, это означало для нее отказаться от любви, от наполняющей ее сексуальности. Совсем не из-за щепетильности и не по моральным причинам, а просто потому, что она ни к кому из них не испытывала того влечения, которое приносило бы ей радость. Что еще оставалось, как только наложить ограничения на собственную фантазию и собственные руки. Сорокалетие стало, ее, как женщины, официальным финишем, если только существует что-то вроде официального финиша. И тогда она приняла твердое решение - считать главу о своей сексуальности законченной.
Она лежала в ванной, грустная, даже подавленная. Воспоминания пробегали по ее лицу и делали его похожим на смеющееся.
Они так же внезапно появлялись, как и улетучивались, и причины их появления она не понимала, тем более, что те события, которые произошли с ней на Элгоманзе IV, совсем не были смешными.
"Элгоманза, - думала она уже не в первый раз, - это старое арабское имя звезды не только красивее звучит, но и намного чаще встречается, чем греческое "Процион!"
Вода в ванной становилась прохладной, заметно прохладной, по плечам побежали мурашки. Она этого не замечала, сознание переполняли события, произошедшие с ней много лет назад на далекой планете, о них она завтра должна была докладывать.
Освещение стен несколько раз равномерно усилилось и ослабло. Прошло некоторое время, прежде чем она восприняла это сквозь закрытые веки. Она вспомнила строчку из инструкции: "Световые сигналы в гораздо меньшей степени вызывают стресс, чем звуковые, и не менее действенны, если необходимо разбудить спящего".
Кто бы это мог быть? Все-таки было уже почти десять часов. Она нехотя вылезла из ванной и начала рассеянно искать привычную кнопку сушилки, пока наконец не наткнулась на пушистое полотенце. На корабле не давали банных полотенец.
Стены снова стали менять силу света. Она взяла халат, накинула его на влажные плечи и включила разговорное устройство у входной двери.
- Кто там?
- Александр.
- Что-нибудь случилось?
- Нет, нет. Я только хотел... я был в казино и...
- Да?
- Я только хотел поговорить с вами. Я думал, может быть, вы еще не легли, и тогда... - и он снова замолчал, не зная, что сказать дальше.
Она отключила входное устройство и открыла дверь.
Молодой человек, без сомнения, выпил, но пьяным еще не был.
- Можно мне войти?
Почти против воли она кивнула и подтвердила свое немое согласие внятным:
- Да.
Он молча последовал за ней. В гостиной она попросила его подождать. Он сказал, что хочет с ней поговорить. "О чем?" думала она.
Ей не потребовалось много времени, чтобы одеться, к тому же любопытство разбирало ее.
- Могу предложить вам что-нибудь выпить, или у нас сегодня самообслуживание? - Это прозвучало как скрытый намек, хотя она, в общем-то не хотела этого.
- Пожалуйста, извините, что я так поздно побеспокоил вас, я...
Она помогла ему:
- И о чем же вы хотели со мной поговорить?
- Обо всем - можете вы это себе представить?
Она почувствовала себя заметно лучше.
- Итак, что бы вы хотели выпить?
- Лучше всего стакан воды. На сегодня я выпил уже достаточно спиртного.
Она принесла два стакана, наполнила их водой и подала один ему.
- Я могу понять, что вы любопытны. На вашем месте я была бы, вероятно, такой же. Вы никак не можете дождаться, когда будут опубликованы наши доклады, я права?
Он смущенно кивнул.
- Итак, о чем я должна вам рассказать?
- О чем хотите.
Завтрашний доклад не выходил у нее из головы.
- Завтра я буду делать сообщение перед комиссией.
- Я знаю, - сказал он. - Можно спросить, о чем?
- О социально-биологическом феномене на Проционе IV.
- Вы не могли бы мне об этом рассказать?
С одной стороны, она не хотела бы этого, но с другой была согласна, потому что ее голова все еще была переполнена мыслями и воспоминаниями, овладевшими ею в ванной. Неудивительно, что изменение темы разговора и некоторое изменение в его поведении ускользнули от нее.
С отсутствующим взглядом она начала рассказывать:
- Мне казалось, что этот далекий мир - какое-то магическое зеркало, в котором я увижу будущее нашей Земли.
Он прервал ее:
- Это было хорошее или плохое будущее?
- Если бы я это знала.
1 2 3 4 5 6