Он некоторое время помолчал.
– У нас появилась проблема, – сказал Бергшё.
– Какая?
– Когда мы разговаривали в прошлый раз, было сказано, что приступать к работе нужно первого августа. Но дело в том, что у главного редактора Хокана Морандера, которого вы должны заменить, очень слабое здоровье. У него проблемы с сердцем, и ему нужно сбавить обороты. Несколько дней назад он поговорил со своим врачом, и в выходные я узнал, что он собирается уходить первого июля. Первоначально мы предполагали, что он останется у нас до осени и вы с ним будете работать параллельно в августе и сентябре. Но сейчас складывается критическое положение. Эрика, вы нужны нам уже с первого мая, и никак не позднее пятнадцатого.
– Господи! До этого остались считаные недели!
– Вы по-прежнему заинтересованы в нашем предложении?
– Да, конечно. Но это значит, что у меня есть только месяц на то, чтобы перед уходом привести «Миллениум» в полный порядок.
– Знаю. Мне очень жаль, Эрика, но вам придется поднапрячься. Да и одного месяца должно хватить на то, чтобы привести в порядок дела редакции, где всего-то полдюжины служащих.
– Но мне придется уйти в самый разгар хаоса!
– Вам пришлось бы уйти в любом случае. Мы всего лишь передвинули сроки на несколько недель вперед.
– У меня есть несколько условий.
– Говорите какие.
– Я должна остаться в правлении «Миллениума».
– Пожалуй, это будет не очень удобно. Конечно, «Миллениум» гораздо меньше, вдобавок он выходит только раз в месяц, но с чисто технической точки зрения мы с ним – конкуренты.
– Ничего не поделаешь! Я не буду участвовать в работе редакции «Миллениума», но не стану продавать свою долю. Таким образом я остаюсь в правлении.
Они договорились встретиться с правлением в первую неделю апреля, с тем чтобы обговорить детали и подписать контракт.

***

Внимательно перечитав список подозреваемых, который они с Малин составили в выходные, Микаэль Блумквист испытал чувство дежавю. Список состоял из тридцати семи человек, которых Даг Свенссон жестко изобличал в своей книге, двадцать один из них были поименно названными клиентами проституток.
Микаэль неожиданно вспомнил, как два года тому назад он начинал поиск убийцы в Хедестаде и оказался перед целой галереей подозреваемых, число которых приближалось к пятидесяти. Понять, кто же из них виновен, тогда казалось совершенно безнадежным делом.
Во вторник он в десять часов утра позвал в свой редакционный кабинет Малин Эрикссон. Закрыв дверь, он предложил ей сесть.
Сначала они молча пили кофе. Затем он передал ей список из тридцати семи имен, составленный ими в выходные.
– Что будем делать?
– Сначала просмотрим список с Эрикой. Затем постараемся проверить каждого по отдельности. Возможно, что кто-то из этого списка имеет отношение к убийствам.
– И как мы их будем проверять?
– Я думаю сосредоточить внимание на двадцати одном клиенте, которые выведены в книге под своими именами. Им есть что терять, причем больше, чем всем остальным. Я собираюсь пройтись по следам Дага и навестить каждого из них.
– О'кей.
– Для тебя у меня намечено два дела. Во-первых, тут есть три имени, которые мне не удалось идентифицировать, два клиента и пять торговцев. Твоя задача постараться в ближайшие дни определить, кто это такие. Некоторые из имен встречаются в работе Миа; у нее есть справочные материалы; возможно, среди них найдутся такие, которые позволят установить их личности.
– О'кей.
– Во-вторых, мы страшно мало знаем о Нильсе Бьюрмане, опекуне Лисбет. В газетах была напечатана его краткая биография, но я догадываюсь, что она и наполовину не соответствует истине.
– То есть я должна узнать о нем побольше.
– Правильно. Все, что удастся раскопать.
В пять часов вечера Микаэлю Блумквисту позвонила Харриет Вангер.
– Ты можешь говорить?
– Могу, если недолго.
– Девушка, которая объявлена в розыск... Ведь это та самая, которая помогла тебе отыскать меня, не так ли?
Харриет Вангер и Лисбет Саландер ни разу не встречались.
– Да, – ответил Микаэль. – Прости, но я не мог выбрать время, чтобы позвонить тебе и сообщить новости. Но это действительно она.
– Какие могут быть последствия?
– Для тебя... никаких, как я надеюсь.
– Но она знает все обо мне и о том, что произошло два года тому назад.
– Да, она действительно знает все.
Харриет Вангер молчала на другом конце провода.
– Харриет... Я не верю, что это сделала она. Я должен исходить из того, что она ни в чем не виновата. Лисбет Саландер мне симпатична.
– Если поверить в то, о чем пишут газеты...
– Не надо верить в то, что пишут газеты. Все очень просто. Она дала слово не выдавать тебя. И я верю, что она будет верна своему слову до конца жизни. Я считаю, что она человек твердых принципов.
– А если нет?
– Не знаю. Харриет, я сделаю все, чтобы узнать, что произошло на самом деле.
– О'кей.
– Не волнуйся!
– Я не волнуюсь. Но хочу быть готова, если случится самое худшее. Как ты себя чувствуешь, Микаэль?
– Неважно. У нас не было ни минуты отдыха, с тех пор как произошло убийство.
Харриет Вангер еще немного помолчала.
– Микаэль, в настоящий момент я нахожусь в Стокгольме. Завтра я улетаю в Австралию на месяц.
– Понятно.
– Я остановилась в том же самом отеле.
– Я не знаю. Не могу решить, что мне делать. Ночью мне нужно будет работать, и я сейчас совсем не способен быть душой компании.
–
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218