От Бьёрка Микаэль узнал только одну новую деталь, представляющую интерес. Выяснилось, что он был лично знаком с адвокатом Нильсом Бьюрманом. Они встречались в стрелковом клубе полиции, активным членом которого Бьёрк состоял уже двадцать лет. Одно время он даже входил в состав правления вместе с Бьюрманом. Это было поверхностное знакомство, но несколько раз они встречались в свободное от работы время и как-то вместе обедали.
Нет, за последнее время он не видел Бьюрмана уже несколько месяцев. Насколько он помнит, в последний раз они встречались прошлым летом, когда зашли выпить пива в кафе на открытом воздухе. Ему очень жаль Бьюрмана, которого убила эта психопатка, но на похороны он идти не собирается.
Такое совпадение заставило Микаэля задуматься, но его вопросы скоро иссякли. У Бьюрмана могли быть сотни таких знакомств, связанных с его профессиональной и клубной деятельностью. В том, что один из его знакомых упоминался в материалах Дага Свенссона, не было ничего такого уж невероятного – ведь даже у самого Микаэля обнаружился один знакомый журналист, о котором также писал Даг Свенссон.
Пора было заканчивать. Бьёрк прошел через все ожидаемые фазы: сначала все отрицал, потом, когда Микаэль показал ему часть документального материала, сердился, угрожал, пытался откупиться и наконец перешел к мольбам. Все это Микаэль пропустил мимо ушей.
– Вы понимаете, что разрушите всю мою жизнь, если опубликуете это? – спросил его наконец Бьёрк.
– Да, – ответил Микаэль.
– И вы все равно это сделаете.
– Непременно.
– Почему? Неужели нельзя пожалеть человека? Я же болен.
– Забавно, что вы вспомнили про жалость.
– Вам же ничего не стоит проявить гуманность!
– В этом вы правы. Сейчас вы плачетесь, что я хочу разрушить вашу жизнь, а между тем сами не побоялись разрушить жизнь нескольких молоденьких девушек, совершая против них преступление. Мы можем документально подтвердить три таких случая. А сколько их было еще, одному богу известно. Где же тогда был ваш гуманизм?
Он встал, собрал свои документы и спрятал их в сумку для ноутбука.
– Можете не провожать, я сам найду дорогу.
Уже направляясь к двери, он вдруг остановился и снова повернулся к Бьёрку:
– Скажите, вы слышали когда-нибудь о человеке по имени Зала?
Бьёрк посмотрел на него. Он все еще не оправился от испуга и не сразу понял слова Микаэля. Имя Зала ему ничего не говорило. И вдруг его глаза расширились.
Зала!
Не может быть! Бьюрман! Неужели это он?
Микаэль заметил, как изменилось его лицо, и сделал шаг в сторону кухонного стола.
– Почему вы спросили про Залу? – выдавил из себя Бьёрк.
У него был потрясенный вид.
– Потому что он меня интересует, – ответил Микаэль.
В кухне повисло глухое молчание. Микаэль буквально мог видеть, как крутятся колесики в голове Бьёрка. Наконец хозяин протянул руку и взял с подоконника пачку сигарет. Это была первая сигарета, которую он закурил за время беседы.
– И если я что-то знаю о Зале... Какую цену вы готовы за это заплатить?
– Это зависит от того, что именно вам известно.
Бьёрк думал. В нем боролось множество мыслей и чувств.
Откуда, черт побери, Микаэль Блумквист мог что-то знать о Залаченко?
– Давненько мне не приходилось слышать это имя, – выговорил наконец Бьёрк.
– Так значит, вам известно, кто он такой? – спросил Микаэль.
– Я этого не говорил. Зачем вам это надо?
Подумав секунду, Микаэль сказал:
– Это одно из имен из моего списка лиц, которых откопал Даг Свенссон.
– Какую цену вы готовы заплатить?
– Цену за что?
– Если я выведу вас на Залу... Согласились бы вы тогда забыть меня в вашем репортаже?
Микаэль медленно опустился на стул. После Хедестада он решил, что никогда в жизни больше не будет вступать ни в какие торги, и теперь не собирался торговаться с Бьёрком. Как бы ни обернулось дело, он в любом случае решил его разоблачить. Однако Микаэль понял, что не остановится перед тем, чтобы вести двойную игру и заключить сделку с Бьёрком. Совесть его не мучила. Бьёрк был полицейским, совершившим преступление. Если этот тип знает имя возможного убийцы, то он обязан вмешаться, так что пускай льстит себя надеждой, что может откупиться, выдав информацию о другом преступнике. Микаэль сунул руку в карман куртки и включил магнитофон, который выключил, собираясь уходить.
– Рассказывайте, – приказал он.

***

Первый допрос, проведенный после ухода инспектора Бублански, пошел вкривь и вкось. Соня Мудиг страшно злилась на Ханса Фасте, но ничем не выдавала своих чувств, а Фасте, словно нарочно, не замечал ее сердитых взглядов.
Соня Мудиг искренне удивлялась. Ханс Фасте с его мачизмом ей никогда не нравился, но она считала его грамотным полицейским. Сегодня его поведение отличалось крайним непрофессионализмом: его явно выводило из себя присутствие красивой, умной женщины, ничуть не скрывавшей своих лесбийских наклонностей. Также очевидно было, что Мириам By почувствовала его раздражение и все время старалась побольнее поддеть взбешенного Фасте.
– Так значит, ты нашел в моем комоде искусственный член. И какие же у тебя пробудились фантазии? – спросила она с любопытством. Мириам By хихикнула.
Фасте сидел с таким видом, точно он сейчас лопнет от злости.
– Заткнись и отвечай на вопрос! – сказал он.
– Ты спрашивал, играла ли я с его помощью с Лисбет Саландер. И я отвечаю тебе: не твое это дело.
Соня Мудиг подняла руку:
– Допрос Мириам By прерван в одиннадцать часов двенадцать минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218