Но надо было сперва попрощаться.
– Я думала, с тобой что-то случилось. Но в последнее время мы с тобой нечасто виделись и тогда, пока ты еще не уехала.
– У меня было много дел.
– Ты такая таинственная. Ты никогда не рассказываешь о себе, и я даже не знаю, где ты работаешь и кому мне звонить, если твой мобильник не отвечает.
– В данный момент я нигде не работаю, а кроме того, ты точно такая же. Ты хотела шестерых, хотя была совсем не заинтересована в постоянной связи. Ведь правда?
Мимми искоса посмотрела на Лисбет:
– Да, правда, – ответила она наконец.
– Вот то же самое было и со мной. Я тебе никогда ничего не обещала.
– Ты изменилась, – сказала Мимми.
– Не очень.
– Ты стала старше. Взрослее. Ты иначе одеваешься. И ты чего-то напихала в свой бюстгальтер.
Лисбет не ответила, но поерзала на стуле. Мимми затронула болезненную для нее тему, и она не знала, как объяснить ей, в чем дело. Мимми уже видела ее голой и теперь непременно заметит разницу. В конце концов Лисбет опустила глаза и буркнула:
– Я сделала себе грудь.
– Как ты сказала?
Лисбет подняла глаза и заговорила громче, не сознавая, что в ее тоне появилась упрямая нотка:
– Я съездила в итальянскую клинику и сделала там операцию, чтобы у меня была настоящая грудь. Вот почему я пропала. А потом я стала путешествовать. И вот я вернулась.
– Ты шутишь?
Лисбет посмотрела на Мимми без всякого выражения.
– Какая же я дура! Ведь ты никогда не шутишь!
– Я не собираюсь ни перед кем извиняться. И я говорю правду. Если ты хочешь, чтобы я ушла, так и скажи.
– Ты действительно сделала себе новую грудь?
Лисбет кивнула. Мимми By вдруг громко расхохоталась, и Лисбет помрачнела.
– Во всяком случае, я не хочу отпускать тебя, не посмотрев, как это выглядит. Ну пожалуйста! Please!
– Мимми! Я всегда была рада заняться сексом с тобой. И тебе не было никакого дела до того, как я живу, а если у меня не было времени, ты находила кого-то другого. И тебе совершенно наплевать, что о тебе подумают люди.
Мимми кивнула. Еще в старших классах школы она поняла, что родилась лесбиянкой, и после долгих робких поисков в семнадцать лет наконец была посвящена в таинства эротики, когда случайно пошла с одной приятельницей на праздник, проводившийся в Гётеборге РСФЛ. Шведская федерация по защите прав геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров.

С тех пор она никогда не думала о том, чтобы как-то поменять свой стиль жизни. Только один раз, когда ей было двадцать три года, она попробовала заняться сексом с мужчиной. Она механически проделала все, что требовалось и чего от нее ожидал ее партнер, но не получила никакого удовольствия. Кроме того, она вдобавок относилась к тому меньшинству среди меньшинства, которое нисколько не стремилось к прочным отношениям, взаимной верности и уютному домашнему сюсюканью по вечерам.
– Я вернулась в Швецию несколько недель тому назад. Я хотела узнать, надо ли мне отправляться на поиски кого-нибудь другого или ты еще меня не забыла.
– Сегодня я собиралась грызть гранит науки.
Мимми расстегнула на Лисбет верхнюю пуговицу блузки.
– Тогда какого черта...
Она поцеловала Лисбет и расстегнула еще одну пуговицу.
– Это я непременно должна увидеть.
Мимми вновь поцеловала ее.
– Добро пожаловать домой!

***

Харриет Вангер уснула около двух часов ночи. Микаэль Блумквист не спал и лежал рядом, прислушиваясь к ее дыханию. В конце концов он поднялся, вытащил из ее сумочки пачку «Данхилла» и взял сигарету. Не одеваясь, он сел на стул рядом с кроватью и смотрел на спящую.
Микаэль не намеревался становиться любовником Харриет. Напротив, после всего пережитого в Хедестаде он ощущал желание держаться от семейства Вангер подальше. Прошлой весной он несколько раз встречался с Харриет на заседаниях правления и старательно соблюдал дистанцию; оба знали секреты друг друга и могли бы держать друг друга на крючке, но, за исключением обязательств Харриет по отношению к «Миллениуму», их, казалось, ничего теперь не связывало.
На Троицу в прошлом году Микаэль впервые за много месяцев отправился на выходные на свою дачу в Сандхамне, где никто не будет к нему приставать и он спокойно сможет посидеть в одиночестве на причале с каким-нибудь детективчиком. Во вторую половину дня в пятницу, через пару часов после приезда, он отправился в ларек за сигаретами и неожиданно нос к носу столкнулся с Харриет. Ей тоже захотелось отдохнуть от Хедестада, и она заказала себе на уик-энд номер в гостинице Сандхамна, где она ни разу не бывала с самого детства. Из Швеции она сбежала в шестнадцать лет, а вернулась в пятьдесят три. Нашел ее Микаэль.
Они поздоровались, и после нескольких дежурных фраз Харриет смущенно умолкла. Микаэль знал ее историю, а она знала, что, согласившись не разглашать страшные тайны семейства Вангер, он вынужден был поступиться своими принципами. Отчасти он сделал это ради нее.
Спустя некоторое время Микаэль позвал ее посмотреть его дом. Он сварил кофе, и они несколько часов проговорили, сидя на мостках. Это был их первый серьезный разговор после ее возвращения в Швецию. Микаэль не выдержал и спросил:
– Как вы поступили с тем, что нашли в подвале Мартина Вангера?
– Ты действительно хочешь это знать?
Он кивнул.
– Я сама убрала все, что там было. Сожгла все, что можно было сжечь. Затем я позаботилась о том, чтобы дом снесли. Жить в нем я бы не могла и не могла его продать, я была бы не в силах смотреть, как там кто-то живет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218