Я понимал всю беспричинность этого ощущения, но, увы, понимание не приводило к облегчению. Попытки разобраться в происходящем ни к чему не привели, но охлажденная водочка под огурчик несколько смягчила невыразимую тоску бытия. Тогда я решил позвонить Скульптору и предложить ему составить мне нетрезвую компанию. Он живо и художественно представил себе подобную перспективу и размашистым эмоциональным мазком выразил свое экспрессивное согласие. Я, порядком уже поднакачавшись, кое-как залез в машину и в состоянии автопилота доехал до его мастерской в Бирюлево. Мы выпивали и говорили о самых различных вещах, в том числе и о тех, которые стали происходить со мной в последнее время. Он ударял рукой по столу и кричал: «Поверь мне, это не шутки! Не знаю, каким образом, но ты действительно соприкоснулся с чем-то Запредельным, а уж оно то существует, я точно знаю… Ну ладно, давай еще по маленькой хряпнем». Мы хряпали по маленькой, закусывали яичницей на шкварках и бронзовобокими шпротами, и он снова продолжал: «Поверь моей творческой интуиции, моему художественному чутью, тот тип в Сохо и старуха, которая все время является тебе, они связаны какой-то единой таинственной нитью. Ведь ты же прекрасно отдаешь себе отчет в том, что твои встречи с ними были на самом деле! Чего же тебе еще надо?»
– Да, но почему именно ко мне они имеют отношение, а не к кому-то другому, более мистически настроенному и более достойному кандидату на подобное общение?
– Почему? А вот почему. Это некое предупреждение. Вспомни, чем ты занимался в последнее время, я имею в виду, какой предмет занимал твой научный интерес? Что ты пытался исследовать и над чем работал в последнее время?
– Да в общем-то ничего особенного.
– И все же, какая тема?
– Ну… тема вырождения, дегенерации, попытка определить источник и механизм этого явления, заключено ли оно только внутри человека, или же имеет свои корни и за пределами личности…
– И ты это называешь: «ничего особенного»?
– А что в этом, действительно, особенного? Обычное научное исследование.
– Ишь ты какой обычный выискался. Ведь ты же предпринял попытку залезть в самую сердцевину зла! Ты тронул дерьмо и хочешь при этом, чтобы оно еще и не завоняло? Такого, голубчик, не бывает. Ты расшевелил дерьмо, и оно начало вонять, и первая вонь пошла на тебя. Но это еще пока только вонь. Если ты не будешь себя защищать, то, пожалуй, и потонешь в нем. Захлебнулся в говне и был таков. И здесь есть два пути. Первый – внять предупреждению и убраться подальше, просто отойти от этой темы, и все тут, переключиться на что-нибудь более нейтральное. И второй – научиться защищаться и при этом продолжать заниматься подобными исследованиями. Тогда тебя никакое зло не тронет.
– А что значит защищаться? И с помощью чего? Медитацией или популярными ныне, но во мне лично вызывающими некоторую смешливость, психоэнергетическими методами? Вот ты, например, творишь, тебе просто. Изваял нечто прекрасное и защитился творчеством.
– Э-э, брат, тут ты не совсем прав. Творчество – вещь довольно коварная и именно творческая личность часто оказывается в наиболее опасных и уязвимых ситуациях с точки зрения той проблемы, которую мы с тобой рассматриваем. Ведь что такое творчество по большому счету? Творчество – это магия. А магия, как ты знаешь, бывает черной и белой. Стало быть, творчество – это то пространство, где влияния дьявола и влияния Бога соседствуют. И если ты не подпадаешь под одно влияние, то обязательно подпадаешь под другое. Ты обратил внимание, что немалое количество творцов заканчивало сумасшествием или дегенерацией? Ван Гог поселился в дурдоме, Ницше также окончательно свихнулся, активный педераст Рембо сгнил, его любовник, пассивный педераст Верлен, выродился и превратился в кучу хлама. Разрушители, ниспровергатели, революционеры, бунтари, поджигатели – все они закончили свое существование самым естественным и закономерным образом, как и подобает дегенератам. Видишь ли, талант – это такая штука, которая управляется нездешними силами, и если ты его хочешь реализовать, то волей или неволей ты входишь в тот мир, часть твоего существа окунается в потусторонние владения. Начинается магия. И не последнее слово за тобой, какую форму ее выбрать – черную или белую.
– А ты сам какую выбрал?
– А я – серую. Я не лезу в гении. С меня достаточно того, что я выполняю заказы и придаю официозу офисов статуэточно-интерьерный вид своими полуфабрикатами. Ведь кто-то должен выполнять и такую работу. Не каждый же должен специализироваться исключительно по Никам или Венерам Милосским. Хотя, разумеется, в юности у меня были и свои мечты и амбиции. Я грезил высокими полетами и в общем-то небезуспешно. Но однажды я понял, что начинаю входить в этот самый запредельный мир, который, разумеется, требует жертв. А жертвы все те же самые – время, «Я», душа. Ведь ты как бы нанимаешься на работу в Высший департамент и отныне все силы должен отдавать служению ему и только ему. Заманчиво, волнующе. Но тут тебе и условия контрактика показывают: мол, мы тебя обеспечиваем тем-то и тем-то, ну вдохновением, например, минутами озарения и неземной радости, но ты за это обязан… Всякое служение есть в своем роде жертвоприношение. А кроме того, как я уже говорил, входя в этот департамент, ты обязан определиться в своих пристрастиях и выбрать покровителя, то есть ту силу, которой собираешься служить. А для этого нужно иметь свою собственную силу, силу духа что ли. Вот я и подумал в тот момент, что не готов к подобным испытаниям, оставил этот путь и выбрал свою маленькую прикладную дорожку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51