Тяжело, целлофановые ручки оттянулись вниз, будто собираясь порваться. На полу же осталось еще много денег, большей частью по пять—десять копеек.
– Пойдемте, бабушка, – вставая, поворачиваясь к женщине и беря ее под локоть, сказал он.
– А как же эти? – уперлась та.
– Мы соберем, мать, – бросил присевший на корточки молодцеватый мужик, от которого несло табаком.
– Пойдемте, пойдемте, – чувствуя, что надо быстрее убираться отсюда, потянул за собой старуху Толик.
– Это же мне, – возмутилась нищенка.
– Сейчас все отберут, если не уйдем, – прошептал Анатолий в самое ухо нищенки. Под сердцем будто сжималось что-то живое. Так было у него всегда, когда он чувствовал опасность.
– Но…
– Пойдемте.
– Смотри, братан, тут на две бутылки, – поманил друга, стоящего неподалеку от Толика и смотрящего на пакет маслеными глазами прокуренный мужик.
– Уходим, – с силой потянул бабку парень.
К огромной радости парня, та поддалась. К еще большему его удивлению, она шагала быстро.
– Куда идти? – выйдя на улицу, убедившись, что никто за ними не следует, спросил Толик.
– Прямо, вон за тот дом, – указала старушка.
– Давайте, – помогая спуститься по ступенькам вниз, на тротуар, сказал парень.
– Налетели благодетели, – ощерив рот в улыбке, произнесла нищенка.
– Флэш моб какой-то, – кивнул Толик и тут остановился, вскрикнув: – А! Это же прикол такой!
– Что за прикол, сынок? – потянув его к зданию, уточнила женщина. Ее седые волосы развевались по ветру.
– Незнакомые люди договариваются через Интернет о том, что соберутся в определенном месте в определенное время и что-то сделают необычное, при этом не разговаривая между собой, а спустя пару минут разойдутся по своим углам. Я в газете читал, когда в Оренбурге жил. У автора еще фамилия прикольная, Баров? Нет! Галигабаров. Точно…
– Чего ты тараторишь, сынок, – успокоила его старушка.
– Понятно, что за флэш моб? Решили толпой деньгами одарить, – пояснил Толя, посмотрев на нищенку, повисшую на его локте.
– Иди осторожнее, машины тут, – только и ответила она.
– А вы меня не помните? – задал парень тот вопрос, ради которого и вернулся на то же место в метро.
Старуха перевела на него взгляд, сощурилась, напряглась так, что ее подбородок затрясся.
– Вас разве всех упомнишь, благодетелей? – опустив лицо вниз, ответила она.
– Сегодня вы сказали мне, что опасность рядом, чтобы я не делал этого. Чего этого? – настаивал Толик, краем глаза следивший за дорогой. Он видел, что они почти подошли к указанному бабкой зданию.
– Не помню такого. Вот этих благодетелей, спасибо Господи, помню. Лэш моберы-уеберы, – не поднимая головы, сказала нищенка.
– Совсем не помните меня? – удивился Анатолий, чувствуя, как сильно сжала старушка его руку. «Боится, что с деньгами убегу», – подумал он и тряханул пакет, в котором зазвенели-зашуршали монеты.
– Отстань, сынок! Сказала, не помню! Мы пришли.
Действительно, они стояли во дворе нужного дома.
– Вы здесь живете? – разглядывая сохранившуюся местами лепнину над окнами, спросил парень.
– Живу? Разве это жизнь? Сидеть в рванине, – ответила старушка, выпрямив спину. – С тобой что, делиться?
– Чем?
– Деньгами, чем! За просто так никто ничего нынче не делает, – направляясь к подъезду, дверь которого была заперта на кодовый замок, разворчалась она.
– Не нужно, у меня есть.
– Я не настаиваю, – отворяя и проходя внутрь сумрачного подъезда, говорила старуха.
Толик шел за ней и удивлялся происходившей с женщиной переменой. Она резво поднялась по ступенькам, спина прямая, голова гордо поднята.
– Давай быстрее, а то соседи увидят, позору не оберешься. И так многие узнают да с жалобами пристают потом. Объедки приносят. А я их выкидываю…
– Зачем?
– Затем, что жизнь сейчас не та. Педагог со стажем получает смешную пенсию и вынужден сидеть в переходе метро, вонять как чмо…
– Ого.
– Вот те и ого. Сама задыхаюсь. Как ты меня вел, не возьму в голову, да еще бесплатно. Чая попьешь?
– Давайте, – согласился Толя, ощущая урчание в животе. «Почему она не помнит, как схватила меня за запястье, ведь не сумасшедшая?» – подумал он, но снова спрашивать не стал, зачем раздражать человека.
5
Они сидели на кухне.
– У нее эти дорогие конфеты? – жуя батончик с арахисом, спросил Гена.
– У нее красная икра в баночках, при том, что она часть выручки отдает ментам и еще каким-то крышакам.
– Вот живет бабка. Я тут горбачусь, таская муку, рыбу вонючую. Потею, а она сидит себе да псалмы поет, – наливая черного чая в грязный бокал, – возмущался Генка.
– Она тоже воняет. Правда, это у нее спецодежда, хранится на балконе, чтобы дома не загрязнять атмосферу.
– Как ты выражаешься – атмосферу! – закривлялся друг.
– Это она так выражается, бывшая училка биологии.
– Круто, чувак, – проглотив остатки батончика, сказал Геннадий.
– А ты вчера ночью куда пропал?
– Да так, зависал с одной. В магазине познакомился. Видел бы ты ее дойки. – И парень показал на себе размеры груди девушки.
– Не убила тебя своими?
– О! Тебе рассказать, так не поверишь…
– А ты мне не поверишь, – собрался сообщить важную новость Толя. – Мою идею по пиву купили, а по питанию переработают слегка и тоже впарят, а еще мне задали к «Нет наркотикам» нарисовать картинку, что я успешно выполнил.
– Покажь! – вставая со стула, потребовал друг.
– Сейчас, – ответил Толик и, спешно сбегав в комнату, принес оттуда папку с рисунками, протянул их Генке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137