Я спросил:
– В гости хотите?
– Простите?
– Там, наверху… моя соседка… меня она не одобряет, но, думаю, вы ее удивите.
– Почему?
– Ну, потому что вы удивительная женщина.
Она встала.
– Десерт?
– Нет… я наелся как бегемот.
На мне была серая рубашка с надписью AYLON. Буква W давно состиралась. Поношенные черные брюки и мокасины от «Ду Барри». Я выглядел как реклама древностей.
На Энн была красная рубашка. Никаких надписей. Бледно-голубые джинсы и кроссовки «Рибок». Мы вполне сошли бы для рекламного ролика об ипотеке. Но я промолчал.
Она сказала:
– В таком виде не хорошо идти в гости.
– Но нам удобно так? Они решат, что мы пожилая пара и для нас главное – удобство.
Она погрустнела. Я сделал то, что обычно делают в таких случаях. Предложил:
– Еще выпить?
– Зачем вы столько пьете, Джек?
Я подошел к книжной полке, снял один том, полистал его, нашел отмеченный кусок и протянул книгу ей.
– Прочтите.
Она послушалась.
Все всегда одинаково. Когда приходишь в себя и оглядываешься, то из-за ран, которые наносишь людям, хорошо к тебе относящимся, страдаешь больше, чем от ран, нанесенных самому себе. Я не сожалею и не угрызаюсь по поводу почти всего, что я сделал, но если есть уголок, где прячутся эти чувства, то он там, откуда приходит это сознание. Этого должно быть достаточно, чтобы остановить меня, не дать вернуться, но такое происходит редко.
Энтони Ллойд. «Моя война позади. Я так по ней скучаю»
Я пошел в ванную и присмотрелся к своему номеру три. Гель застыл комками. Я подумал, не вымыть ли быстро голову, но решил: «А пошло оно все…»
Когда я вернулся, Энн уже отложила книгу в сторону.
– Как печально, – заметила она.
– Что-нибудь прояснилось?
– Не знаю.
Я не хотел слишком глубоко в это вдаваться, поэтому сказал:
– Пошли в гости.
– Не надо ли что-нибудь с собой захватить?
– Вина не осталось?
– Да, верно.
Мы поднялись по лестнице в неуютном молчании. Из квартиры Линды доносилась музыка. Похоже, Джеймс Тейлор. Господи, какой дурной знак. Постучали.
Линда открыла дверь. На ней было длинное, струящееся платье. Я сказал:
– Я привел подругу.
Линда одну секунду поколебалась, потом улыбнулась:
– Замечательно. Входите.
Мы вошли.
Все были одеты как на бал. Женщины в длинных платьях, мужчины в костюмах. Мы были похожи на прислугу. Энн вздохнула.
Я представил ее Линде. Они оценивающе посмотрели друг на друга. Линда поинтересовалась:
– Чем занимаетесь, Энн?
– Убираю офисы.
– Понятно.
Но ей ничего не было понятно.
Бар устроили вдоль одной стены. Даже бармен имелся. В жилетке и с бабочкой. Я взял Энн за руку, сказал Линде:
– Увидимся позже.
– Добрый вечер, друзья, – приветствовал нас бармен. – Что вам налить?
Энн заказала белое вино. Я сделал вид, что размышляю, потом сказал:
– Налей-ка мне двойную текилу.
Энн вздохнула. Мне показалось, что и бармен тоже, но не уверен. Он спросил:
– Лимон и соль?
– Не-а, пропусти всю эту дребедень.
Большой, тяжелый стакан. Я порадовался, разглядев на донышке намертво приклеенный ценник. На нем было написано:
«Роше»
$4.99.
Тип в костюме подошел к Энн, начал оттачивать свои светские манеры. Я приблизился, как раз когда он говорил:
– Когда я уходил, в новостях передавали, что в северо-западном Лондоне нашли распятого человека.
– О Господи!
Мужик позволил себе легонько положить ладонь на руку Энн.
– Не волнуйтесь, сказали, что его раны не опасны для жизни.
– Хотя вряд ли способствуют долголетию, – вставил я.
К нам подошла Линда с высоким парнем.
– Джек, познакомься с моим женихом Иоганном.
– Очень приятно, поздравляю.
Иоганн внимательно вгляделся в меня и спросил:
– Чем вы занимаетесь, Жак?
– Джек. Я безработный.
Линда натянуто улыбнулась и сообщила:
– Иоганн из Роттердама. Он программист.
– Здорово. У меня как раз телик мигает.
???
Зло с прикусом Голуэя
Энн пила уже третий бокал вина. Да-да, я считал. Чужие бокалы считать куда проще, чем свои. А я все пил текилу. Джон Уейн утверждал, что у него от нее спина болит. Каждый раз, когда он ее пил, то падал со стула.
Подошла Линда.
– Можно с тобой поговорить?
– Валяй.
– Наедине.
Музыка стала громче. Звучала подозрительно похоже на техно Гари Ньюмена. Это ужасно. Линда провела меня в спальню. Закрыла дверь.
Я сказал:
– Крест на моей репутации.
Она не обратила на мои слова внимания и села на кровать. Комната была вся забита
плюшевыми и меховыми зверями:
розовыми медведями
розовыми лягушками
розовыми тиграми.
Во всяком случае мне они показались розовыми. Я не собирался уточнять.
Линда сказала:
– Хочу тебе сообщить, что у меня в банке дела идут очень хорошо.
– Здорово…
– Конечно. Мне даже обещают помочь купить дом.
– Ну ты даешь, Линда!
– Этот дом.
– Вот как?!
– Я хочу сделать капитальный ремонт.
– А, не беспокойся. Меня целыми днями нет дома.
– Джек… Боюсь, мне придется попросить тебя освободить помещение.
На какой-то дикий момент мне показалось, что она имеет в виду спальню. Затем я сообразил и попытался возразить:
– Я – подсадной жилец.
На манер подсадной утки.
Неприятно, когда тебя выгоняют. Рассудок начинает метаться из стороны в сторону в поисках выхода. Я подумал о пистолетах. Вернее, о пистолете. И сказал:
– Ты знаешь, специальным полицейским частям выдают новые пистолеты. И не какие-нибудь, а настоящие «роллс-ройсы» в области пушек.
– Прости?
– Ах да. Членам подразделения быстрого реагирования выдали «Сигсауеры Р-226».
– О чем ты, черт побери?
– Сделано в Швеции. Точность невероятная. Понимаешь, эта их постоянная нейтральная позиция дает им время делать настоящее оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43