То же самое.
– Что теперь? – спросил Саттон.
– Подождем хозяина.
Мы совершили набег на холодильник, нашли очень симпатичные стейки, пожарили их. Примерно в половине седьмого – только я слегка задремал – мы услышали, как кто-то открывает ключом дверь. Саттон спокойно стоял. Форд вошел в гостиную и лишь тогда заметил нас. Саттон перекрыл путь к двери. Форд взглянул на стол, на лежащие там журналы и кассеты. Если он и запаниковал, то ловко скрыл. Только спросил:
– Что вам нужно?
– Информацию.
– Вот как.
– Расскажи мне про Сару Хендерсон и других девушек.
Форд сел, взглянул на Саттона и промолвил:
– Еще один бывший полицейский.
– Это важно?
– Нет, думаю, что нет.
– Тогда, мистер Форд, выкладывайте все.
– Да нечего выкладывать. Мистер Плантер любит молоденьких девушек. Иногда ситуация выходит из-под контроля, они начинают угрожать. Ну что я могу сказать? Они впадают в депрессию, слишком далеко заплывают.
До этого я сохранял спокойствие. Но что-то меня достало – самодовольное выражение, презрение в голосе. Я встал и ударил его по лицу. Схватил за грудки и поставил на ноги. Он плюнул в меня. Я оттолкнул его, он покачнулся, упал и ударился головой о журнальный столик. Остался лежать неподвижно.
Саттон пощупал пульс.
– Сдох гад.
– Что?
– Он умер.
– Господи!
– Нам лучше поскорее отсюда убраться. Давай-ка все приберем.
Мы даже положили кассеты на место. Уходя, Саттон протер все дверные ручки и сказал:
– Давай надеяться, что они подумают, будто он упал нечаянно.
Мрачная связь
Саттон довез меня до дома. По дороге мы не разговаривали. Теперь он спросил:
– Мне зайти?
– Нет.
– С тобой все будет в порядке?
– Понятия не имею.
– Слушай, Джек… Это был несчастный случай. К тому же велика ли потеря? Этот парень – настоящее дерьмо, воздух без него станет чище.
– Да. Увидимся.
Не успел я открыть входную дверь, как появилась Линда и сказала:
– Привет, Джек.
Я не ответил, протиснулся мимо. Слышал, как она возмутилась:
– Это надо же!
Да плевал я на нее! Прежде всего я принял душ. Так тер кожу, что стало больно. Все еще ощущал слюну Форда на своем лице. Как ожог. Зазвонил телефон, я снял трубку и проворчал:
– Что надо?
– Джек, это Энн.
– Да… так в чем дело?
– Ты в порядке?
– Черт. Перестаньте вы все задавать мне этот дурацкий вопрос. – Я швырнул трубку.
Надел рубашку большого размера с надписью:
ДАЙ ЕМУ ПИНКА!
Напялил древние штаны. Еще одной стирки они не выдержат. Обычно в этом облачении я мерзну.
Но не на этот раз.
Достал бутылку коньяка. Я человек простой, коньяк ненавижу. Похмелье после него зверское. Сломал печать. Прошел в кухню и вымыл стакан. Тот самый. На донышке все еще можно было прочитать: «Роше», $4.99. Вымыл тщательно, чтобы не пахло текилой. Вернулся в гостиную. Бифштекс, который я съел у Форда, лежал в желудке, как кусок свинца.
Попытался вспомнить все, что думал насчет коньяка. Особенно, что говорил О'Нил по поводу того, что он отбирает у тебя тот самый воздух, который дает.
Вслух сказал:
– Да-да… Да. Да. Да. – И сделал первый глоток.
Нормально.
Даже неплохо. Более того: легко пошел.
Налил еще.
В «Анонимных алкоголиках» предупреждают о приступах жалости к себе. Мол, бедный я, бедный, налью-ка еще. Впрочем, я уже приложился.
Верно!
Разумеется, меньше всего я испытывал чувство жалости.
Жаль, конечно, что чертов говнюк разбил голову о журнальный столик. Или журнальный столик разбил ему голову? Я постарался выкинуть из головы эту картину.
Большая ли это потеря? Извращенец, портящий молодых девчонок.
И все же я не находил себе оправдания.
Зазвонил телефон.
Снял трубку.
– Слушаю.
– Джек, это Саттон.
– Понял.
– Как ты там?
– Нормально.
– Небось пьешь?
– Что?
– По твоей речи сужу.
– Ты кто? Моя мать?
– Прямо как свидание.
– Слушай, брось этот тон. Я просто хотел сказать, что ты не один, приятель. Я заскочу, закажем большую пиццу, видак посмотрим.
– Господи, Джек. Не знаю, что ты там пьешь, но на тебя это не похоже.
– На тебя тоже. – И я повесил трубку.
Теперь я принялся расхаживать и приговаривать:
– Кому ты нужен, мне на фиг не нужен. И пусть никто не звонит.
Я вырвал из стены телефонный шнур. Включил радио, нечаянно попал на лирику. Передавали «Элизе». Мне ужасно нравится, подумал я, завтра первым делом пойду и куплю. Спустя некоторое время, после того как я покрутил диск и попал на четыре разные станции, я уже собирался купить на следующий день:
Элвиса
«Иглз»
Джеймса Ласта
и
братьев Фари.
Потом подумал: «Зачем ждать до завтра?»
Посмотрел на бутылку. О Господи! Почти пустая. Неужели пролил? Наверняка. Это все объясняет. Потребовались усилия, чтобы собраться, поскольку я постоянно наталкивался на мебель. Наконец я был готов и крикнул: – Сайонара, ублюдки!
Пустая комната не ответила.
???
– Доктор, я попала в беду.
– О Господи, милостивый Боже!
Софи Лорен и Питер Селлерз. «Миллионерша»
Пришел в себя и обнаружил, что руки связаны. Дикое похмелье. Кажется, меня привязали к каталке. Голова разламывалась. Ноги сводила судорога. После «сайонара, ублюдки» я не помнил ничего.
Появилась медсестра, сказала:
– А, мистер Тейлор. Я позову врача.
Что и сделала.
Человек лет пятидесяти. Хвостик на затылке, легкая улыбка на губах. Наклонился надо мной.
– Мистер Тейлор, я доктор Ли. Вы помните, как оказались здесь?
Я попытался покачать головой, но боль была слишком сильной.
Он сообщил:
– Вы в «Баллинсло»… в психиатрической больнице. Думается, вы действовали бессознательно. Вы потеряли сознание у гостиницы «Хайден».
Каждую клеточку моего тела пронзил ужас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43