Он всегда был ко мне добрым и щедрым. Мне было девять, когда его выгнали с работы из-за пьянства. А мать выгнала его из дому. Он забрал свои десять костюмов и ушел жить на вокзал Ватерлоо. Он жил там, в тоннеле. Надевал чистый костюм и выбрасывал его, когда он становился грязным. В своем последнем костюме он шагнул под поезд, который выходил из Саутхэмптона в 9:05.
– Экспресс.
– Из-за матери я его ненавидела. Но когда я сообразила, что она такое, я начала его понимать. Я где-то прочла, что мать Хемингуэя послала ему ружье, из которого застрелился его отец. После смерти матери я разбирала ее вещи и нашла расписание вокзала Ватерлоо. Похоже, она рассчитывала на такой финал.
Она плакала, слезы катились по лицу и с легким плеском падали в вермишель, стекали, как дождь по стеклу. Я открыл одинокую бутылку вина и протянул ей.
Она отмахнулась.
– Я в порядке. Ты по-прежнему ничего не смыслишь в технике?
– Да.
– Тогда постараюсь объяснить попроще. Я ввела в компьютер кое-какие данные насчет самоубийств среди подростков и два раза попала в точку. Когда-нибудь слышал о Плантере?
– Который делает арахисовое масло?
– Нет, у него огромный магазин «Сделай сам» на задах площади Короля Эдуарда.
– Там, где сейчас новый «Даннес»?
– Да.
– Черт, площадь Короля Эдуарда! Слушай, это же самый центр города. Как это по-ирландски!
Она смерила меня взглядом.
– Из трех самоубийств среди подростков три девушки работали там хотя бы неполный рабочий день.
– И что?
– А то, что странно это. Хозяин, Бартоломео Плантер, – переселившийся шотландец. Денег навалом.
– Это неубедительно, Кэти.
– Еще не все.
– Давай дальше.
– Догадайся, кто охраняет магазин?
– Не знаю.
– Зеленая гвардия.
– И?
– Они пользуются услугами Ирландской земельной лиги.
– Вот как?!
– Именно. – Она взяла бутылку и отпила глоток. – Что теперь, красавчик?
– Думаю, мне стоит повидать мистера Плантера.
– Мистера Форда.
– Форда?
– Он там менеджером.
– Ладно, пойду к нему.
Она посмотрела на воду, потом сказала:
– Хочешь трахнуться?
– Что?
– Ты меня слышал.
– Господи, да тебе же… Сколько? Девятнадцать?
– Ты собираешься расплачиваться со мной за работу?
– Да… скоро.
– Тогда хотя бы переспи со мной.
Я встал.
– Что-нибудь еще?
– Конечно.
– Слушаю.
– Мистер Плантер любит играть в гольф.
– Вряд ли это можно назвать подозрительным поведением.
– Можно, если знать, с кем он играет.
– С кем же?
– Со старшим инспектором Кленси, вот с кем.
Я пошел прочь.
«Сделай сам»
Чуть было не сказал, что надел свой лучший костюм, но на самом деле он у меня всего один. Купил его в Оксфэме два года назад. Темно-синий, с узкими лацканами. Придает мне солидности. Помните видео с Филом Коллинзом (Phil Collins), где он сразу в трех экземплярах? Вот такой и у меня костюм. Оставалось только надеяться, что я не похож на Фила Коллинза.
У меня была белая рубашка, которую я, к несчастью, постирал вместе с синей футболкой. Приходилось довольствоваться тем, Что есть. Слегка распущенный галстук, чтобы добиться эффекта «Мистер, положил я на все это с прибором». Прочные коричневые ботинки. По обуви можно судить о человеке. Поплевал на них и тер, пока они не засверкали, как зеркало.
Взглянул на себя в зеркало. Спросил сам себя: «Ты купил бы у этого человека машину?» Нет.
Потом позвонил Саттону на мобильный. Пообщался с автоответчиком и оставил послание. Пошел в город, стараясь ощущать себя гражданином. Не очень получалось. Проходил мимо аббатства, зашел и поставил свечу святому Антонию, который находит потерянные вещи. Мне пришло в голову, что стоит попросить его найти меня самого, но это показалось мне слишком театральным. Люди шли на исповедь, и как бы мне хотелось так же легко получить очищение.
У аббатства монах-францисканец пожелал мне доброго утра. Он так и светился здоровьем. Моего возраста, но ни одной морщины на лице.
Я спросил:
– Вам нравится ваша работа?
– Это работа во славу Господа.
Так мне и надо, нечего спрашивать. Я пошел дальше, к площади Короля Эдуарда. Прошел через «Даннес», где увидел шесть рубашек. Мне такие не по карману. Двинулся дальше – в магазин Плантера. Огромный. Он занимал всю бывшую парковку. В приемной спросил мистера Форда.
Девица поинтересовалась:
– Вам назначено?
– Нет.
– Понятно.
Но ей ничего не было понятно. Она позвонила куда-то и сообщила, что мистер Форд меня примет.
Я поднялся на лифте на пятый этаж. Офис был довольно скромным. Форд говорил по телефону. Он жестом пригласил меня сесть. Он был маленький, лысый, в костюме от «Армани». Сдержанно энергичный с виду. Закончив разговор, повернулся ко мне.
– Спасибо, что приняли меня, – сказал я. – Я – Джек Тейлор.
Он слегка улыбнулся. Мелкие желтые зубы. Роскошный костюм и скверные зубы. В улыбке не было ни капли тепла. Он сказал:
– Вы так произнесли свое имя, будто оно должно для меня что-то значить. Но я о вас никогда не слышал.
Я тоже умею улыбаться. Продемонстрировал, чего можно добиться с помощью хорошей пасты, и сообщил:
– Я расследую смерть Сары Хендерсон.
– Вы полицейский?
– Нет.
– Тогда кто?
– Никто.
Приятно отплатить той же монетой. Он сообразил:
– Значит, я не обязан с вами разговаривать?
– Разве что из обычной порядочности.
Он обошел стол, поправил острую как бритва складку на брюках и сел на край стола. Ноги чуть-чуть не доставали до пола. Туфли свои он покупал в «Бэлли». (Я-то прекрасно знаю все, что не могу себе позволить.) Носки с ярким рисунком.
– Нет серьезной причины, почему бы мне не отправить вас отсюда к чертям собачьим, – заявил он.
Я сообразил, что парень обожает говорить, просто тает от звука своего голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43