Он сказал:
– Хорошо воспользоваться моментом.
– Верно.
– Вы полицейский… слегка подгоревший полицейский?
Священник улыбнулся, и я ответил:
– Сгоревший.
Он протянул руку и представился:
– Том.
– Джек Тейлор.
Я не ощутил потребности, вбитой в меня в детстве, назвать его святым отцом. Более того, я был уверен, ему это не понравится.
– Иногда я с трудом заставляю себя подняться с постели, – проговорил священник.
Пришел мой черед улыбнуться:
– Но ваша работа обязывает.
Он поднял глаза к небу. Когда это делает священнослужитель, в этом есть смысл.
– Проповеди меня совсем достали, – признался священник. – Приходится учить обычных людей, что им делать со своими жизнями, когда они каждый день сталкиваются с жестокой реальностью.
– Можно сказать правду.
Он не был шокирован, даже не удивился.
– Однажды я так и сделал.
– И что?
– Меня вызвал епископ.
– Ого.
– Спросил, не практикую ли я непослушание.
Я подумал и заметил:
– Совсем как в полиции.
Священник усмехнулся и продолжил:
– Что-то подсказывает мне, что вы не ходите по струнке.
– Верно. Я дал одному мужику в морду.
Ему понравилось. Я спросил:
– Как сейчас церковь относится к самоубийцам?
Священник озабоченно взглянул на меня. Я поднял руки:
– Я не о себе… Мой друг повесился.
Священник быстро перекрестился. Я не знал, следует ли мне последовать его примеру. Он сказал:
– Вы неправильно ставите вопрос.
– В самом деле?
– Не лучше ли поинтересоваться, что думает об этом Господь?
– И что Он думает?
– Лично я думаю, что Господь относится к человеку с такими тяжелыми мыслями с глубоким сочувствием.
– Надеюсь, что вы не ошибаетесь.
Священник встал, протянул руку:
– Мне было приятно встретиться с вами, Джек.
Я пожал ему руку и признался:
– Вы облегчили мне душу… святой отец.
Он широко улыбнулся:
– Это и есть моя работа.
– Что же, прошло немало времени с той поры, как священник мне помогал.
Служитель Господа повернулся, поклонился алтарю и исчез. Я тоже пошел к выходу. Монахиня, складывавшая в стопки брошюры, воззрилась на меня. Я сказал:
– Простите…
– Что вы хотите?
– Как фамилия святого отца Тома?
– У нас нет святого отца Тома.
Я описал его, и она сказала:
– Вы что, оглохли? В приходе нет такого священника.
21
При моей жизни нет ничего удивительного в том, что у меня развивается паранойя.
Пока я живу, моя мини-паранойя не раз спасет мою жизнь.
Эдвард Банкер. «Воспоминания ренегата»
В «Бейли» я вернулся только вечером. Если гуляешь по Шоп-стрит, лучше не спешить. Вы встречаете свое прошлое, остатки сомнительного настоящего и предчувствия темного будущего. Прошлое представлено школьными друзьями, старыми, трясущимися, незаметными. Настоящее танцует в струях дождя, среди беженцев и заблудших пьяниц, будущее видится в мобильных телефонах и иероглифах текста. Общий эффект – обалдевание.
Много лет назад была популярна радиопрограмма под названием «Дорогая Фрэнки». Фрэнки по голосу напоминала Бетт Девис в отвратительном настроении. Вся страна слушала эту программу. Люди обращались к Фрэнки с вопросами, которые казались простыми и разрешимыми. Ответы ее были едкими, короткими и исключали всякую возможность спора. Время от времени передавали Синатру, прерывая его рекламой. К ведущей не подходило высокопарное определение «совесть нации», но она, похоже, умело сочетала теплый юмор и ехидное злословие. Несмотря на резкость тона, создавалось впечатление, что ей небезразличны судьбы людей.
Уже давным-давно ни про кого нельзя сказать, что ему или ей не наплевать на всё и всех.
Во время ужасных событий, сопутствовавших моему предыдущему делу, передо мной ненадолго словно вспыхнул яркий свет. Я встретил молодую девушку, Лауру, очень молодую, двадцати лет с небольшим. Когда тебе уже почти полтинник, это совсем мало.
Хуже того, она в меня влюбилась.
Не могу сказать, что потерял голову, но, безусловно, Лаура мне очень нравилась. Она сделала почти невозможное – заставила меня хорошо относиться к самому себе. То облегчение, которое давали мне алкоголь и наркотики, даровано дьяволом. С ней все получилось естественно. Кто знает, что из этого могло бы выйти. Я тогда словно висел над пропастью – должен был принять самое трудное в своей жизни решение. К тому же я только что покончил со своим браком.
Разумеется, это все звучит неубедительно, но уж как есть. Ее мать сказала мне при посторонних:
– Как вам не стыдно! Лаура вам в дочери годится.
Разве я воспротивился, начал бороться и объявил, что готов сделать все, чтобы удержать Лауру?
Черта с два.
Я сбежал, как нашкодивший мальчишка. Хуже того, позвонил Лауре и соврал, что встретил другую женщину.
Смелый я мужик, верно?
С той поры я несколько раз видел Лауру, но только на расстоянии. Однажды у супермаркета. Она остановилась, но я развернулся и был таков. Время лечит или, по крайней мере, притупляет боль, Дает возможность жить дальше. Господи, как бы мне хотелось, чтобы это было правдой! Сколько бы лет ни прошло, мне не забыть всю позорность моего поведения.
Я попытался сбросить этот груз в кучу другого мусора на обочине моей дороги. Не вышло. Я все равно слышу внутренний голос: «Ты вел себя безобразно».
В своих дневниках Кафка писал:
Человек, потерявшийся в своей собственной жизни, обладает более широким детальным видением. С одной стороны, он пытается оттолкнуть отчаяние, с другой – отмечает все, что может видеть.
Из всего этого я сделал один простой вывод.
Зачастую я веду себя как самая настоящая сволочь.
Когда я вернулся в гостиницу, то едва держался на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53