ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вигдис не отставала от нее ни на шаг.
— Извини, Люсиль, есть еще одно дело. Я не хотела тебя расстраивать перед опытом, но, прежде чем уедешь на каникулы, ты должна поговорить с Дени. Он ждет в баре.
— Вигдис!
— Это очень важно, Люсиль, пойми!
— Если он опять решил «по-дружески» предостеречь меня насчет Билла, то я так его отделаю, что он забудет Рождество встретить! — взорвалась Люсиль. — Мало мне дома нервотрепки, чтоб еще он в мои дела совался!
— Нет-нет, речь вовсе не о докторе Сампсоне. Это совсем по другому поводу.
— Ладно! — рявкнула Люсиль. Но, увидев обиженное выражение норвежки в ответ на свою резкость, бросилась извиняться: — Не обращай внимания, Вигдис, я все еще на взводе после опыта… Я говорила, что Билл хотел подарить мне на Рождество обручальное кольцо его покойной матери?.. Я отказалась. Пока я его пациентка, между нами не должно быть и намека на помолвку. Но курс почти закончен.
Она открыла дверь кошачьего домика и присела, чтобы впустить туда Мину. В комнате находились пять кошек енотовой породы, две сиамские и еще две абиссинки, как и Мину, — все длинношерстые, кроме сиамских, и все без исключения славятся метапсихической активностью. Животные разлеглись на устланных коврами скамейках, на ворсистых лежанках, устроились в корзинках; некоторые карабкались по гимнастическим снарядам, сделанным специально для кошек, или копошились среди общипанных комнатных растений. Мину, не удостоив взглядом кошачью компанию, направилась прямо к своей мисочке.
— Ты так нервничаешь, потому что твои родные не одобряют доктора Сампсона? — спросила Вигдис, почесав между ушек ластившуюся к ней сиамскую кошку.
— Ты себе не представляешь, какие они идиоты! Я думала, хотя бы мать будет счастлива, что Билл сделал мне предложение.
— Быть может, из чисто этических соображений… — пробормотала Вигдис. — Все-таки психиатр и его пациентка…
— Черта с два! Думаешь, это бесит моих дорогих родителей? Нет, они, видите ли, считают, что я не должна выходить замуж «абы за кого». У них на уме только их дурацкие страхи. Они говорят: раз Билл — доктор, он должен был излечить меня, сделать нормальной, такой, как они, а вместо этого он меня полюбил! Не могут смириться с тем, что меня, оказывается, можно полюбить, что они остались в дураках. Жалеют Билла, ненавидят и боятся меня, потому что я даю им почувствовать их ничтожность, заставляю сгорать со стыда, сгорать, сгорать, сгорать, СГОРАТЬ СО СТЫДА…
Кошачья комната вдруг взорвалась отчаянным визгом, воем, ревом. Женщины выскочили и захлопнули за собой дверь.
— Уфф! — выдохнула Вигдис.
Люсиль мертвенно побелела.
— Ой, прости меня! Бедняжки! Боже, неужели я никогда не научусь управлять собой?
Норвежка обхватила ее дрожащие плечи.
— Все в порядке, Люсиль. Просто твои психокреативные импульсы перенапряжены. Ничего удивительного, такое иногда происходит от усталости или огорчения. А кошки просто испугались.
— Прости, прости! — растерянно повторяла Люсиль. — Я виновата, что у меня извращенный ум, что моим старикам не нравится. Билл, что они боятся меня… А он?.. Родители меня не любят, ну и пусть, главное, чтобы он меня любил…
Конечно, кому же не хочется быть любимой!
А вдруг… вдруг он боится?
Может. Ты должна быть к этому готова. Ведь твой Билл… нормален.
Он понимает!
Он вдвое старше тебя, к тому же опытный врач, да, скорее всего, он понимает и, я уверена, очень любит тебя. Но его латентность!.. Твои родители, быть может, в глубине души это чувствуют и любят тебя гораздо больше, чем ты думаешь. Ох, Люсиль, дитя мое! Я должна, должна тебе сказать, только не знаю — как…
Что сказать?
Я тоже любила нормального человека. Мы поженились, прежде чем профессор Макгрегор сделал из меня операнта. Я не хотела верить тому, о чем меня предупреждали другие, я не сомневалась, что моя любовь все выдержит, а она не выдержала… Эгил не выдержал нашей разницы и оставил меня. Вот цена, которую приходится платить за метафункции.
Я не верю!
Но это правда.
Нет, не может быть… Билл меня любит! Он все обо мне знает, но любит, несмотря ни на что.
Не все он знает. Твой ум для него закрыт. Твое «я» всегда будет для него загадкой, а ты не сможешь все время лгать ему.
— Не верю! — повторила вслух Люсиль.
Кошки притихли, и стало слышно, как поскрипывает на ветру старое здание. В чьем-то пустом кабинете пять раз прозвонил телефон.
— Уже шесть, — сказала Вигдис, заслоняясь от вызова, брошенного Люсиль. — Мне надо закончить работу. Не забудь, пожалуйста, перед уходом заглянуть к Дени.
Вигдис поспешно ушла, а Люсиль еще постояла, пытаясь унять дрожь негодования, потом спустилась на первый этаж в помещение, где некогда была кухня, а теперь тут устроили бар для сотрудников лаборатории. В честь предстоящего Рождества перед окном поставили небольшую елочку, украсив ее разноцветными лампочками.
Дени Ремилард стоял возле деревца, держа в руках две чашки дымящегося кофе. Наверняка ему не составило труда выяснить с точностью до минуты, когда она пожалует.
— Добрый вечер, профессор, — сухо проговорила Люсиль. — Доктор Скаугстад сказала, что вы хотите меня видеть.
— Сахар? — Дени чуть приподнял одну чашку. — К сожалению, цельное молоко все вышло.
— Я пью черный, — ответила она, а про себя добавила: Как будто не знаете!
Ум его был, по обыкновению, непроницаем под маской светской любезности. Оделся он по погоде: в красную шерстяную куртку, вельветовые брюки и высокие сапоги, — Люсиль всегда раздражал этот неуместный мальчишеский вид. Хотя он с непринужденной улыбкой протягивал ей кофе, пронзительные голубые глаза уже не смотрели на нее, а уставились на снег за окном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
— Извини, Люсиль, есть еще одно дело. Я не хотела тебя расстраивать перед опытом, но, прежде чем уедешь на каникулы, ты должна поговорить с Дени. Он ждет в баре.
— Вигдис!
— Это очень важно, Люсиль, пойми!
— Если он опять решил «по-дружески» предостеречь меня насчет Билла, то я так его отделаю, что он забудет Рождество встретить! — взорвалась Люсиль. — Мало мне дома нервотрепки, чтоб еще он в мои дела совался!
— Нет-нет, речь вовсе не о докторе Сампсоне. Это совсем по другому поводу.
— Ладно! — рявкнула Люсиль. Но, увидев обиженное выражение норвежки в ответ на свою резкость, бросилась извиняться: — Не обращай внимания, Вигдис, я все еще на взводе после опыта… Я говорила, что Билл хотел подарить мне на Рождество обручальное кольцо его покойной матери?.. Я отказалась. Пока я его пациентка, между нами не должно быть и намека на помолвку. Но курс почти закончен.
Она открыла дверь кошачьего домика и присела, чтобы впустить туда Мину. В комнате находились пять кошек енотовой породы, две сиамские и еще две абиссинки, как и Мину, — все длинношерстые, кроме сиамских, и все без исключения славятся метапсихической активностью. Животные разлеглись на устланных коврами скамейках, на ворсистых лежанках, устроились в корзинках; некоторые карабкались по гимнастическим снарядам, сделанным специально для кошек, или копошились среди общипанных комнатных растений. Мину, не удостоив взглядом кошачью компанию, направилась прямо к своей мисочке.
— Ты так нервничаешь, потому что твои родные не одобряют доктора Сампсона? — спросила Вигдис, почесав между ушек ластившуюся к ней сиамскую кошку.
— Ты себе не представляешь, какие они идиоты! Я думала, хотя бы мать будет счастлива, что Билл сделал мне предложение.
— Быть может, из чисто этических соображений… — пробормотала Вигдис. — Все-таки психиатр и его пациентка…
— Черта с два! Думаешь, это бесит моих дорогих родителей? Нет, они, видите ли, считают, что я не должна выходить замуж «абы за кого». У них на уме только их дурацкие страхи. Они говорят: раз Билл — доктор, он должен был излечить меня, сделать нормальной, такой, как они, а вместо этого он меня полюбил! Не могут смириться с тем, что меня, оказывается, можно полюбить, что они остались в дураках. Жалеют Билла, ненавидят и боятся меня, потому что я даю им почувствовать их ничтожность, заставляю сгорать со стыда, сгорать, сгорать, сгорать, СГОРАТЬ СО СТЫДА…
Кошачья комната вдруг взорвалась отчаянным визгом, воем, ревом. Женщины выскочили и захлопнули за собой дверь.
— Уфф! — выдохнула Вигдис.
Люсиль мертвенно побелела.
— Ой, прости меня! Бедняжки! Боже, неужели я никогда не научусь управлять собой?
Норвежка обхватила ее дрожащие плечи.
— Все в порядке, Люсиль. Просто твои психокреативные импульсы перенапряжены. Ничего удивительного, такое иногда происходит от усталости или огорчения. А кошки просто испугались.
— Прости, прости! — растерянно повторяла Люсиль. — Я виновата, что у меня извращенный ум, что моим старикам не нравится. Билл, что они боятся меня… А он?.. Родители меня не любят, ну и пусть, главное, чтобы он меня любил…
Конечно, кому же не хочется быть любимой!
А вдруг… вдруг он боится?
Может. Ты должна быть к этому готова. Ведь твой Билл… нормален.
Он понимает!
Он вдвое старше тебя, к тому же опытный врач, да, скорее всего, он понимает и, я уверена, очень любит тебя. Но его латентность!.. Твои родители, быть может, в глубине души это чувствуют и любят тебя гораздо больше, чем ты думаешь. Ох, Люсиль, дитя мое! Я должна, должна тебе сказать, только не знаю — как…
Что сказать?
Я тоже любила нормального человека. Мы поженились, прежде чем профессор Макгрегор сделал из меня операнта. Я не хотела верить тому, о чем меня предупреждали другие, я не сомневалась, что моя любовь все выдержит, а она не выдержала… Эгил не выдержал нашей разницы и оставил меня. Вот цена, которую приходится платить за метафункции.
Я не верю!
Но это правда.
Нет, не может быть… Билл меня любит! Он все обо мне знает, но любит, несмотря ни на что.
Не все он знает. Твой ум для него закрыт. Твое «я» всегда будет для него загадкой, а ты не сможешь все время лгать ему.
— Не верю! — повторила вслух Люсиль.
Кошки притихли, и стало слышно, как поскрипывает на ветру старое здание. В чьем-то пустом кабинете пять раз прозвонил телефон.
— Уже шесть, — сказала Вигдис, заслоняясь от вызова, брошенного Люсиль. — Мне надо закончить работу. Не забудь, пожалуйста, перед уходом заглянуть к Дени.
Вигдис поспешно ушла, а Люсиль еще постояла, пытаясь унять дрожь негодования, потом спустилась на первый этаж в помещение, где некогда была кухня, а теперь тут устроили бар для сотрудников лаборатории. В честь предстоящего Рождества перед окном поставили небольшую елочку, украсив ее разноцветными лампочками.
Дени Ремилард стоял возле деревца, держа в руках две чашки дымящегося кофе. Наверняка ему не составило труда выяснить с точностью до минуты, когда она пожалует.
— Добрый вечер, профессор, — сухо проговорила Люсиль. — Доктор Скаугстад сказала, что вы хотите меня видеть.
— Сахар? — Дени чуть приподнял одну чашку. — К сожалению, цельное молоко все вышло.
— Я пью черный, — ответила она, а про себя добавила: Как будто не знаете!
Ум его был, по обыкновению, непроницаем под маской светской любезности. Оделся он по погоде: в красную шерстяную куртку, вельветовые брюки и высокие сапоги, — Люсиль всегда раздражал этот неуместный мальчишеский вид. Хотя он с непринужденной улыбкой протягивал ей кофе, пронзительные голубые глаза уже не смотрели на нее, а уставились на снег за окном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211