И еще мне был известен особый прием для снятия шкуры: надо сделать надрез на животе очень осторожно, чтобы не вскрыть при этом брюшную полость и не задеть кишки, а затем сделать надрез вокруг заднего прохода и завязать его веревкой, иначе, когда начнешь вытаскивать кишки, из него хлынет навоз и все изгадит.
У меня ушло добрых три часа, чтобы снять шкуру и выпотрошить могучего зверя. И еще два я рубил мясо. Конечно, я весь вымок в крови, и когда последний кусок мяса и последний мешок нутряного жира был либо подвешен высоко на дереве возле речки, либо приготовлен для упаковки, я сам выглядел, точно полузамерзшая тварь, с которой начали сдирать шкуру.
Я развел гигантский костер, ополоснул окровавленные перчатки и парку (снаружи!) и подвесил их сушиться, а сам принялся поджаривать на огне восхитительные кубики лосиной печени la mode sauvage note 42, а затем наелся до отвала. После чего упаковал успевшую замерзнуть остальную часть печени в плассовый пакет. Уложил я также хорошо промытые сердце, почки, язык, разумеется, толстую верхнюю губу — я помнил с юности, что, вареная, она настоящий деликатес. К этому грузу я добавил кило пятнадцать филейных кусков и лопатки, а также порядочное количество прекрасного белого жира высокой питательности. Я решил обойтись без волокуши. Чтобы смастерить ее, понадобится время, а мне надо возвращаться в хижину как можно скорее. Поэтому всю поклажу я взвалил на себя.
До темноты оставалось часа два с половиной, и я зашагал назад к Обезьяньему озеру, к Терезе и Джеку, с запасами, которых нам должно было хватить минимум на две недели.
Дени снова заговорил со мной, когда я устроился спать в эту морозную звездную ночь. Теперь я был спокоен и не только слышал его, но и видел. Светлые волосы по-мальчишески падали на гладкий лоб, со своей застенчивой улыбкой мальчика из церковного хора он выглядел тридцатилетним; никто не догадался бы, что ему восемьдесят четыре. Внешне он смахивал на конторщика, или управляющего супермаркетом, или аспиранта, или даже на водителя яйцебуса, пока… пока не взглянет вам прямо в глаза. Обычно Дени старательно этого избегал: принудители класса Великих Магистров свято блюдут этическую заповедь: «Не оглуши по рассеянности случайного встречного!» Теперь его образ смотрел прямо на меня, но я был далеко вне радиуса его принудительной силы, а потому сокрушающие синие глаза выражали только любящую озабоченность. Возможно, потому, что именно такое чувство он и испытывал.
Он снова заверил меня, что не выдаст нас властям, а я спросил почему, и он ответил:
Сам точно не знаю, дядюшка Роги. Возможно, я не принимаю этику Галактического Содружества так свято, как более преданные ему люди. Боюсь, я пришел к убеждению, что благополучие моей семьи — и семьи всего человечества в более широком смысле — важнее любой галактической цивилизации. Нехорошо с моей стороны, но что поделаешь?
«Вот и я нехороший, — признался я. Из спальника торчал только мой нос. Я совсем вымотался. Все тело болело и ныло после возни с тушей и рубки мяса, в животе урчало — такое количество печени тяжело легло на желудок, — Поэтому ты и отказался стать Магнатом в Консилиуме?»
Отчасти. Были и другие причины.
По-моему, даже Люсиль была потрясена, когда ты отказался.
Засмеявшись, Дени сказал: «Она так предвкушала светскую сторону Магнатства. Давать вечера на таком высоком уровне, это ведь куда престижнее, чем устраивать академические обеды».
Бедняжка Люсиль! Ну, вы хотя бы будете присутствовать на церемонии.
Да. Видел бы ты, какое невероятное платье она заказала! Все из черных, зеленых и серебристых, бусин. Она уже улетела с Земли вместе с Полем и остальными, включая их семьи. По расписанию они прибудут на Консилиум Орб второго декабря по земному календарю. Тут остались только мы с Адриеном, завершаем кое-какие дела. Улетим недели через две и доберемся до Орба как раз вовремя, чтобы встретить Рождество в семье.
Кстати, о Поле… Дени, Тереза убеждена, что рождение этого супермладенца снова их сблизит.
Боюсь, это просто мечты. Ты знаешь, их брак уже давно на ладан дышит. Преступная беременность Терезы, согласие на план Марка разыграть ее гибель явились для Поля последней каплей. Он с ней не разведется и согласен вместе с семьей добиваться ее амнистии. Но не более того.
Merde note 43. Но что сделано, то сделано. Как ты думаешь, он ей дальнирует из Орба? Хотя бы, чтоб успокоить ее относительно младенца?
Вряд ли. Взгляни на ситуацию с точки зрения Поля: она сознательно положила начало цепи событий, которые неминуемо нанесут большой ущерб его престижу и престижу семьи. Более того: ее исчезновение способствовало тому, что экзотики назначили тысячедневный испытательный срок, прежде чем Конфедерация Землян станет полноправным членом Консилиума.
Черт дери, что это значит?
Это значит, что при малейшем предлоге они могут лишить нас полноправного членства в Галактическом Содружестве и восстановить Попечительство на неопределенный период… или вообще отказаться от нас.
Отказаться! Отменить Великое Вторжение?
Вероятно, всех человеческих колонистов они на Землю не вернут. Ресурсы планеты этого не выдержат. Но Содружество может благоустроить Марс или какие-нибудь астероиды для избыточного населения, а затем полностью изолировать нас от своей Конфедерации.
«А-а! — Я задумался. — Но ведь они не смогут отобрать плоды науки, которыми нас уже снабдили, — суперлюминальный двигатель и новую энергетическую технологию… У нас уже есть целое поколение ученых, которые разбираются во всем этом не хуже экзотиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167