Если предполагалось, ч
то это остановит мой убийственный гнев и действие адреналина в крови, зн
ачит, кто-то сильно недооценил человеческий болевой порог.
Я удвоил свои усилия, налегая всем весом и удерживая полуклона, слабо раз
махивавшего руками. Обоим нам приходилось нелегко, но моя человеческая м
ускулатура была сильнее, и я знал, как ею пользоваться. Постоянные взрывы
имплантата на затылке стали так ужасны, что я мычал от боли.
Но продолжал делать, что должно.
Его попытки освободиться становились все слабее и, наконец, прекратилис
ь. Я еще несколько минут подержал подушку плотно прижатой, потом отброси
л ее. Губы полуклона посинели, все измазанные кровью из прокушенного язы
ка. Белки выпученных глаз окрасили мелкие красные точки Ц значит, лопну
ли сосуды. Зрачки были огромными и черными. Я пощупал пульс у полуклона на
горле и не нашел движения. Монитор продолжал выдавать пронзительные сиг
налы тревоги.
Клинически он мертв, но его еще возможно оживить. Если только не…
Боль в затылке становилась невыносимой, и я понял, что вот-вот вырублюсь,
если не сделаю с этим что-нибудь. Я бросился в маленькую кухню, беспомощно
скребя разрывающийся затылок халукскими пальцами без ногтей. Я вырывал
из шкафа ящик за ящиком и, наконец, наткнулся на кухонные принадлежности.
Что именно использовать? Я никак не мог найти подходящего ножа.
Этот! Если только он достаточно острый…
Я зажал нож в кулаке и осторожно приставил к бугорку на затылке, после чег
о нажал со всей силы.
Из груди невольно вырвался новый стон. Потом пришла боль Ц но уже другая,
обычная боль раненой плоти. Я выдернул из затылка нож с насажанным на лез
вие отвратительным шариком и сгреб посудное полотенце, чтобы заткнуть р
ану. Кровь была очень красной, совсем человеческой.
Должно быть, у него теперь такая же, только больше не циркулирует по венам
. Но халукские медики могут попытаться восстановить его, если я не постар
аюсь окончательно.
Я снова запустил руки в ящик с кухонными принадлежностями и принялся лих
орадочно рыться в остро наточенных инструментах Ц но все они не могли п
ричинить непоправимого вреда. А лже-Адика нужно было раскурочить оконча
тельно, и на это оставалось всего несколько минут.
Мысль: бар для прохладительных напитков! Может, там я найду, что нужно?
Ура! Мои синие пальцы сомкнулись на рукоятке миксера для смешивания кокт
ейлей. Я бросился обратно, к неподвижному телу. Глаза мертвеца были широк
о раскрыты, он ничего не почувствовал, когда я приставил инструмент и с хр
устом надавил всем весом. Глазное яблоко не лопнуло, но неожиданно сколь
знуло в сторону. Тонкая костяная стенка за ним треснула, и я погрузил микс
ер в самый мозг.
И поставил его на самый высокий режим Ц «сильно перемешать». Черный юмо
р какой-то получается. Отличная маленькая машинка собьет содержимое в ж
идкую кашицу.
Попробуй-ка исправить это в своем идиотском контейнере, черничная рожа!

Я совершил ошибку, когда вытащил миксер наружу. Он тут же выпал из моей рук
и, желудок судорожно сжался, и к горлу волной подступила желчь. Хорошо хот
ь кишки мои были совершенно пусты после пребывания в дистасисе, но все ра
вно, чтобы оправиться, потребовалось несколько минут. В конце концов я то
лько что изготовил настоящее мозговое пюре.
Этого достаточно. Теперь подумаем о побеге.
Странно, что на сигналы медицинской тревоги вкупе с призывами моего импл
антата еще не сбежались полчища халуков. Пора было уносить ноги. Украсть
какую-нибудь одежду и вырваться на просторы Артюка, или что это там за пла
нета.
Нужно глянуть, что за погода за окном. На Артюке я был только однажды, клим
ат там, кажется, жаркий, с тропическими ливнями.
Я подскочил к занавесям на стене, надеясь, что за ними скрывается окно, рва
нул тяжелую драпировку… и невольно вытаращил глаза.
За стеклом открывалась панорама огромного города, видимого с большой вы
соты. Тонкие башни вздымались к небесам со всех сторон, их сверкающие цве
тные вершины горели среди переплетения надземных эстакад, по которым ск
ользили потоки машин. Летающие средства двигались по строго упорядочен
ным траекториям, как послушные светляки по мерцающему небу, подцвеченно
му ярким золотом. Должно быть, вне защитного купола сильный снегопад.
Это был не Артюк или другая какая из халукских колоний. Это была Земля. И з
емной город, который я не мог не узнать с первого взгляда: Торонто, столица
Содружества Планет Человечества.
Все еще прижимая к затылку пропитанное кровью полотенце, я начал хохотат
ь, как сумасшедший. И остановился только, когда дверь комнаты с треском ра
спахнулась, и в нее ввалилось разом двое медиков и пара халуков в форме ох
ранников, вооруженных парализаторами Иванова.

ГЛАВА 2

В апреле, когда я еще выглядел как нормальный человек, я распрощался со св
оей службой и убрался из города к чертовой матери. Пока судьи размышляли
над вердиктом, я решил отдохнуть на ранчо в Аризоне, принадлежавшем моей
семье, и поразмыслить о будущем Ц в особенности об охоте на Барки.
Первую пару дней я занимался только тем, что спал. Потом начал тренироват
ься в отлично оборудованном тренажерном зале, плавал в бассейне в закрыт
ом помещении Ц снаружи в горах было еще холодновато, Ц читал книжки Луи
Л'Амура и Джона Д. Макдональда, а по вечерам выезжал верхом полюбоваться з
акатом солнца, останавливаясь в разных местах обширного владения семьи
Айсбергов.
Моего любимого коня звали Билли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131