И Крис хорошо помнила эту сцену – замерла в смущении, потом робко обняла его в ответ.
Драка в кухне получилась скомканной – актеры снова зажались, – и на фоне других сцен с проблесками подлинной жизни эта выглядела донельзя механической.
Когда они закончили, Фрэнк сказал:
– Что-то забрезжило. Уже не полная чушь. – И сам он уже не чувствовал себя полным дерьмом – китовым дерьмом. – Перерыв.
Актеры разбрелись, открыли окна, включили мобильники. Аллегра отозвала Фрэнка в сторону.
– Ну и поцелуй! – сказала она.
– Я хотел показать вам пример.
– Я так и поняла. Но ты задел его чувства.
– То есть?
– Он думает, ты хотел посмеяться над ним, потому что он голубой.
– Господи ты Боже мой! – вскричал Фрэнк. – С чего вы все взяли, будто мне есть дело до того, кто с кем…
– Поговори с ним, – посоветовала Аллегра. – Нам только не хватает еще одного обиженного.
Дуайт пристроился на подоконнике рядом с Крис. Оба курили, каждый занял половину окна. Слишком сыро, неохота вылезать на пожарную лестницу.
Подойдя к Дуайту, Фрэнк негромко окликнул его:
– Слышь, друг! Извини, если обидел.
Дуайт даже головы не повернул.
– Ты не уважаешь меня, Фрэнк.
– Еще как уважаю.
– Если б я попытался тебя лапать, ты бы меня пришиб.
– Да нет же! – настаивал Фрэнк, хотя даже стоять вплотную к Дуайту ему было неловко.
Ступени пожарной лестницы обрамляли их головы и плечи. На перилах поблескивали линзочки воды. В двух шагах от них свешивалась из окна Крис, электрический свет из комнаты омывал ее тело от головы до локтей.
– Слушай, может, я не подумал, – извинялся Фрэнк, – но я тебя не лапал. Я изображал персонаж Аллегры – это она должна была притиснуть тебя.
– Теперь я знаю, что чувствуют девочки, когда их щупают. Мы с тобой друзья, Фрэнк. Не хрен разряжаться за мой счет.
– Дуайт! Можно подумать, меня завел этот поцелуй! – Он вложил в поцелуй сильные эмоции, что правда, то правда, но эти эмоции не имели никакого отношения к Дуайту. – Извини. Мне очень жаль. Это никогда больше не повторится.
Аллегра высунула голову в окошко рядом с Крис.
– Эй! У Тоби замечательные новости.
У окна стало тесновато. Фрэнк хотел было убрать голову и продолжить разговор в гостиной, но тут рядом с головами Аллегры и Крис появилась третья – голова Тоби.
– Фрэнк, – заговорил он, – я тут Аллегру спрашивал – можем мы устроить дополнительное представление в пятницу? Для моего хорошего знакомого, он не успевает к девяти.
Крис и Дуайт дружно застонали.
– Извини, Тоби, – ответил Фрэнк. – Не успевает – значит, не успевает. Мы, конечно, мелочь пузатая, но не настолько же, чтобы выступать на заказ.
– Да ты послушай, Фрэнк, – вмешалась Аллегра. – Тоби, скажи ему, о каком друге идет речь.
– Это Генри Льюс.
– Генри Льюс! – вскричал Дуайт. Широко раскрыв от изумления глаза, он повернулся к Фрэнку, потом снова к Тоби. – Мистер Ева Харрингтон! О-го-го!
– Ева – кто? – переспросил Тоби.
– Заткнись, Дуайт! – одернула приятеля Аллегра. – Так что, Фрэнк? – И она убрала голову.
Фрэнк тоже вернулся в гостиную, заморгал, приспосабливаясь к слишком яркому свету после сумрачной пожарной лестницы. Вслед за ним возвратились и другие актеры.
– Генри Льюс, – повторила Аллегра. – Придет посмотреть. Ему понравится! Он даст нам хороший отзыв!
– А если не понравится? – усомнился Дуайт.
– Как же, не понравится! – усмехнулась Аллегра. – Его дружок играет!
– Он хороший человек, – заверил всех Тоби. – Он нам поможет.
Фрэнк не верил своим ушам. Генри Льюс, на хрен! Куда бежать? И все его актеры, как дрессированные собачки, готовы прыгать через обруч ради этого засранца. Он оглянулся на Крис – может, хоть она не согласна?
Крис лениво пожала плечами:
– Можно и лишний раз выступить.
– Верно! – подхватил Дуайт. – Перед Генри Льюсом! Ого! Все равно что перед самим Майклом Кейном. У вас роман?
– Нет, – протянул Тоби, потупясь. У него был виноватый и вместе с тем торжествующий вид – гордится своим падением. – Встречались, выпили кофе. Два раза. Он действительно интересуется молодыми актерами. В смысле – профессионально.
– В каком-каком смысле? – переспросил Дуайт.
– Знаете что, – перебила Аллегра, – мне плевать, как именно Тоби залучил Генри Льюса. Дареному коню в зубы не смотрят. Что скажешь, Фрэнк? Дополнительное представление? С нас не убудет.
И все дружно обернулись к Фрэнку, полные надежд, упоенные собой.
41
– Алло!
– Тоби?
– А, Генри. Привет.
– Еще не спишь? Вот и хорошо. Я боялся, что уже поздно.
– Я раньше часа не ложусь. Слушай, я спросил у ребят насчет пятницы. Мы выступим еще раз. Билеты уже готовы. Я оставлю один для тебя?
– Конечно. Да-да. Замечательно.
Пауза.
– А сегодня ты не занят, Тоби? Приходи ко мне.
– Уже так поздно. Почти двенадцать.
– Знаю. Просто подумал, вдруг ты согласишься… ну да ладно.
– Мне было хорошо прошлой ночью.
– Правда?
– Честное слово. Так уютно. Вроде как в гостях.
– Хмм.
– Жаль, что пока я не могу дать тебе большего, Генри. Ничего?
– Поспи в гостях и сегодня.
– Прости, мне надо выспаться.
– Прошлой ночью ты спал без проблем.
– У меня премьера. Понимаешь? У тебя работа, и у меня тоже. Ты придешь в пятницу? Обещаешь?
Пауза.
– Разумеется. За все сокровища мира я бы не пропустил такое.
42
Небо голубое, солнце сияет – картинка из детской книжки. Джесси гуляла по зеленому, такому зеленому полю, вдали от города, от скучных обязанностей. Единственное что ее беспокоило – крошка-гиппопотам. Ростом с поросенка, он брел за ней, как понятный только ей упрек, взращенный ею укор совести.
Странный стук доносился с небес, тук-тук-тук, словно удары трости, возвещавшие о начале представления в «Детях райка».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108